Бомба для дядюшки Джо - стр. 61
Практически все, кого оказывался в камерах НКВД, очень скоро сознавались во всём.
Почему?
В распоряжении энкаведешников было много способов воздействия на заключённых. Вальтер Кривицкий упомянул в своей книге о целой «машине физических и моральных пыток», противостоять которой жертвам НКВД просто не было сил. Особенно часто использовалась так называемая «третья степень»:
«Эта "третья степень" была известна у нас как «конвейерная система» допроса заключённых. Она предусматривала пропускание жертвы через цепочку следователей, начиная с неотёсанных новичков и до квалифицированных мастеров искусства исторжения признаний…
Следователи начинали допрос с грубого приказа заключённому после того, как ему было велено стоять под светом ламп:
– Признайся, что ты шпион!
– Мне не в чем признаваться.
– Но у нас есть доказательства. Признайся, ты, такой-сякой!
За этим следовал поток брани, злобных нападок и угроз. Когда заключённый продолжал упорствовать, следователь ложился на диван и оставлял заключённого стоять часами. Когда следователю нужно было уйти, за заключённым смотрел охранник, который следил, чтобы тот не сел, не прислонился к стене или стулу…
Этот метод применялся к Беле Куну, главе недолговечной Венгерской Советской республики, который искал политического убежища в России и стал одним из лидеров Коминтерна. Этот всемирно известный революционер был арестован по приказу Сталина в мае 1937 года как "шпион гестапо". Его заставляли непрерывно выстаивать на протяжении 24 часов».
В таких или примерно таких условиях харьковской тюрьмы НКВД Александр Лейпунский провёл около двух месяцев. 9 августа он был выпущен на свободу.
В институте его ждали большие перемены. В директорском кабинете сидел бывший аспирант УФТИ Александр Иосифович Шпетный. В кулуарах физтеха шёпотом говорили, он чем-то очень напоминает Семёна Давидовича.
С огромным сожалением Лейпунский узнал о том, что англичанин Мартин Руэман (приехавший в 1932 году в Харьков вместе с женой Барбарой) в знак протеста против ареста Вайсберга и Вайсельберга покинул СССР.
Никто тогда, конечно же, не знал, что в НКВД уже лежали «показания» В. Гея, бывшего заместителя директора УФТИ, исполнявшего некоторое время (после ареста Лейпунского) обязанности директора института. В этих «свидетельских признаниях» поимённо назывались враждебные элементы Харьковского физтеха:
«Контрреволюционная вредительская группа – это: Обреимов Иван Васильевич, научный руководитель лаборатории кристаллов Корец, Шубников Лев Васильевич, его жена Трапезникова Ольга Николаевна, Розенкевич Лев Викторович, а также группа во главе с Ландау.