Большущий - стр. 2
– Большущий!
Но, конечно, он вовсе не был таким уж большим. Если на то пошло, он так и не вырос больше широко раскинутых рук ее любви и воображения. Вы могли бы подумать, что мать была довольна, когда позднее он стал тем Дирком де Йонгом, чье имя было вытиснено в верхней части тяжелых кремовых листов бумаги с отделкой под полотно, такой дорогой, плотной и прочной, что, казалось, ее накрахмалили и отутюжили каким-то дорогостоящим американским способом; чьи костюмы шил на заказ Питер Пил, английский портной; чей автомобиль с открытым верхом имел французскую ходовую часть; в чьем встроенном баре стояли ароматный итальянский вермут и испанский херес; чьи нужды обеспечивались слугой-японцем и чья жизнь, коротко говоря, представляла собой жизнь процветающего гражданина республики. Ничего подобного. Она испытывала не только недовольство, но даже раскаяние и негодование, словно она, Селина де Йонг, торговка овощами, отчасти была виновата в этом успехе, а отчасти обманута им.
В те годы, когда Селину де Йонг еще звали Селина Пик, она жила с отцом в Чикаго. Но ей довелось жить и во многих других городах. В Денвере во время бурных 1880-х. В Нью-Йорке, когда ей было двенадцать. В Милуоки совсем недолго. Был даже эпизод с Сан-Франциско, который остался в памяти Селины урывками и закончился таким поспешным отъездом, что удивил даже ее, приучившуюся без лишних вопросов мириться с внезапными переменами места жительства. «Одно дельце, – всегда объяснял отец. – Одно маленькое дельце». И только в день смерти отца она узнала, насколько слово «дельце» и правда объясняло то, чем он занимался. Симеон Пик, колесивший по стране с маленькой дочерью, был профессиональным игроком и по роду деятельности, и по темпераменту, и по природным склонностям. Если ему везло, они жили по-королевски, останавливались в лучших гостиницах, ели какие-то необыкновенные и вкусные блюда из морепродуктов, ходили в театр, ездили в нанятых экипажах (непременно запряженных парой; когда у Симеона Пика не хватало денег на такой экипаж, он ходил пешком). А если фортуна от него отворачивалась, они жили в дешевых пансионах, ели, что им давали, и носили одежду, оставшуюся со времен, когда фортуна была к ним благосклонна. И все это время Селина посещала школы – плохие, хорошие, частные, государственные – с поразительной регулярностью, если учесть ее кочевую жизнь. Пышногрудые матери семейств, увидев эту серьезную темноглазую девчушку, одиноко сидевшую в вестибюле отеля или в гостиной пансиона, заботливо наклонялись к ней с вопросом: