Большие Надежды - стр. 60
Осознав это, Хант поинтересовался:
– И даже после этого вы хотите продолжать здесь работать?
– Я уже говорила, что мне нравится в Теплицах, – процедила Мэй, так и не соизволив повернуться.
– Что-то не слышу в вашем голосе ноток бурного восторга. Или, может, вы сами бились головой о… Что это было? Стена? Стол?
– Вас не касается…
– Меня касается всё, что происходит в стенах Башни и Города! – рявкнул Хант, которого достали непонятные реверансы и хождения по кругу.
– Ну тогда вы очень дерьмово выполняете свою работу! – неожиданно едко сорвалась в ответ Мэй, а в следующий миг изо всех сил вцепилась в руку, которой Хант сжал её горло.
Она пыталась царапаться, но Артур с силой вдавил большой палец в подъязычную мышцу, и Мэй затихла не в силах сопротивляться. По расчётам Ханта у него была пара минут, прежде чем его жертва сначала потеряет сознание, а потом задохнётся, но, похоже, воздух в лёгких у Мэй таял с чудовищной скоростью. Сквозь кожу перчатки Артур чувствовал, как она попыталась сглотнуть, а потом её глаза закатились. В этот же момент он отпустил несчастную шею и нахмурился. Это было… неправильно.
Мэй приходила в себя медленно. Она сидела на утоптанной земле, машинально схватившись за горло, и никак не могла отдышаться.
– Я предупреждал, – проговорил Хант. – Слишком дерзко.
Ответа, разумеется, не последовало. Артур знал, что при всём желании, Мэй не могла сейчас даже пошевелить языком. Едва не порванные мышцы недвусмысленно намекали молчать, и она – о чудо! – молчала.
– Чем вам здесь так нравится, что вы готовы терпеть домогательства Миллера? Он ведь приставал к вам. Верно? – Артур перевёл взгляд на сидевшую рядом с ним женщину и увидел лёгкий кивок. Что же, похоже, гордыня едва не задохнулась вместе с хозяйкой и стала сговорчивее. – Полагаю, не в первый раз.
И снова едва заметный кивок.
– Тогда, думаю, я не ошибусь, если предположу, что он получил по заслугам? – невинно спросил Хант и вдруг увидел, как на посиневших губах появился намёк на улыбку. – Неудачный у вас выдался день, Флоранс Мэй.
Она потупила взгляд и пожала плечами, как бы говоря, что ей не привыкать. И почему-то это столь необычное смирение от девчонки, которая только что дерзила ему в лицо, разочаровало Ханта. Однако он заложил руки за спину и нехотя произнёс:
– Я поговорю с Миллером. Его поведение недопустимо.
Взгляд, которым после этих слов одарила его Мэй, был достоин ещё одного удушения. В нём оказалось столько презрения напополам с возмущением, что Хант едва не расхохотался. Ей были даже слова не нужны, чтобы утопить Артура в своей неприязни. Он смотрел в синие глаза, которые опять напомнили ему небо с картин, что висели в одной из галерей Башни, и мог отчётливо прочитать всё, что Мэй думала насчёт него, помощи, Миллера и всей этой ситуации в целом. Поистине её дерзость не знала границ. Однако, сделав вид, что ничего не понял, Хант повернулся к одному из деревьев, чьи мясистые тяжёлые листья настырно пытались зацепиться за его плащ, и дотронулся до одной из согнувшихся под тяжестью веток.