Больше никогда - стр. 64
***
Вы когда-нибудь путешествовали зимой верхом? Бесподобное сочетание чистейшего морозного воздуха, заснеженного леса, золотистых солнечных лучей и в ледышку замерзших ног. Моя кобылка, прежде резвая и буйная, повзрослела, обрела гордую стать и ненависть к сугробам, так что мы тащились по никем не чищеной дороге со скоростью экскурсионного детского паровозика.
- Ну иди же, иди! – подгоняла я ее. – Шевели булками, колбаса недоделанная. Я себе уже все отморозила.
Насчет «все» - это я, положим, погорячилась: меха и натуральная овечья шерсть грели хорошо. Но ступни, щеки и нос требовали вернуть их в натопленное помещение и до весны оттуда не выпускать. А зад, хоть и прогревался снизу лошадиной спиной, за целый день пути стал плоским и, по моим личным ощущениям, закаменел.
- Приподнимайся иногда в стременах, - посоветовал Ариэль. – Ноги и спина будут в движении, и ты перестанешь замерзать.
- Тогда еще и задница замерзнет, - возразила я, но совета послушалась: как-то же эти двое выживали в наших лесах круглый год? Бедняги.
К счастью, к вечеру показалась застава. Точнее, то, что раньше было заставой. Стена еще высилась, но все военные постройки давно разобрали. Даже сторожевые башни. Тут и там дымили свежесрубленные избы, а мое прежнее жилище заняла семья Асвара.
Мы не стали их тревожить: там и так было тесно. Напросились на постой к молодоженам, едва въехавшим в слишком большую для них избу. Нас тепло встретили, обогрели и даже разрешили попариться в бане. Лошадям тоже нашлось место в хозяйском хлеву. Мне было немного неловко вот так вторгаться в чужую жизнь, но хозяева были искренне рады гостям. Оказалось, у обоих осталась родня в Бахраме, и весь вечер меня изводили вопросами: что там нынче да как.
- У меня язык онемел, - шепотом пожаловалась я братьям, когда мы затихли на необъятной печи, приятно гревшей спины. – Никогда так много не говорила.
- Хочешь я его помассирую? – то ли шутя, то ли всерьез – в темноте не понятно – предложил Ариэль. Я представила возможные варианты исполнения данной процедуры и с возмущением отказалась.
- Тише, - напомнил нам Амариэль. – Людям спать пора.
Ночь была уже поздняя, и в доме все давно стихло. Ну, почти все.
- Это вообще, нормально? – едва слышно прошептала я, глядя в сторону невидимых в темноте полатей, активно поскрипывающих досками. С той стороны доносились влажные хлюпающие звуки, пыхтение, едва слышное постанывание и временами смех – будто кто-то кого-то шаловливо щекотал в особо пикантных местах.
- Молодожены же, - почти беззвучно, чтобы не мешать священнодействию, пояснил Ариэль.