Больше не уснёшь - стр. 2
Ты просто лежишь и слышишь глухой шум где-то внутри и вовне.
– Кори, я сейчас умру отсюда…
Чёрный шум разъедает стены твоей вечной спальни. Насмерть прикованный к кровати инвалид печально смотрит с потолка, но растворяется в твоём последнем вздохе… А шум всё ближе и ближе. Через рыбацкую сеть страшнейшего к тебе окна виднеется прозрачное пространство ночи.
Холодная тьма укутала тебя твоим же одеялом. Прятаться поздно.
Секундой позже ты понимаешь, что больше не один (одна).
Тот чёрный шум бесшумно превратился в «человека».
Со всех сторон в молчанье выползают тени…
Повторный приступ одержимости? Шизофрения?? Кома???
Человек без лица и без друга просто стоит где-то внутри и вовне и просто смотрит на то, как ты пытаешься проснуться. Та раковая опухоль у тебя в голове (которую все называют «мозгом») начинает болезненно делиться и через 48 лет разъединяется сама с собой.
А ты ведь так и не проснёшься…
– Значит, он говорит, что это всё ему во сне приснилось? – скептично улыбается мистер Номер. Из глубины комнаты к нему медленно идёт безголовое тело, пестрящее множеством шрамов, в каждом из которых мерцает телешум пустого канала. Острые, как политический анекдот, за знание которого расстреляли 300 человек, кости торчат из мёртвых культей рук. Пень безобразной шеи украшен металлическим узором – зашит железной нитью.
И каждый шов в итоге образует слово.
Господин И Грай поворачивается к Номеру и говорит, размашисто не обратив вниманья на безликий и бесполый труп:
– Он смеет утверждать, что Рон стал бы барабанщиком, а Гарри – гитаристом. И Гермиона – вокалисткой…
Мистер Номер и И Грай сидят за стойкой в гигантском помещении их личных измерений. У каждого в руке стакан, бесконечно повторяющий форму песочных часов.
– Нам, кажется, уже пора…
– Ага. Сейчас заплачу и сдохну…
Оба посетителя бара имени их двоих срастаются в престранную фигуру (покатый треугольник вверх, покатый треугольник вниз).
Пока ты смотришь, как они, в прозрачности вращаясь, двоично превращаются в очередной стакан, к тебе подходит твой безголовый официант.
Он нагибается, чтобы принять заказ.
Специально, чтобы ты видел «слово швов» его подноса-шеи.
Но ты совсем не смотришь на официанта. Твой любопытный взгляд теперь пришит к скучающей блондинке у камина.
А металлические швы ведь всё равно сложились в слово «СОН».
«Я, конечно, в Аду! Окончательно мёртв(…мёртв)…»
Стеклянный протез глазного яблока Земли из Райского сада…
– Для меня нет себя прекрасней/ Но ловлю я свой взгляд напрасно/ Как виденье неуловимо, каждый день прохожу я мимо…