Больше не твоя - стр. 7
Сегодня тоже должен был остаться в офисе, но, судя по Аленке, эту ночь проведу вместе с ней.
Игорь опять где-то шляется. А она его покрывает.
Михайлова! Савельевой язык не поворачивается называть, прошло несколько лет после их свадьбы, а я по-прежнему называю Аленку по девичьей фамилии.Открой же ты глаза, наконец!
— Садись, — киваю на кресло. Смотрю на нее сурово. Нехотя подчиняется.
Аленка опускается на диван, ухмыляюсь. Моя девочка! Вечно все делаешь наперекор.
— Мне правда лучше, — нагло врет. Бесит! Ведь знает, что меня не обмануть.
— Так лучше, что решила до лифта дойти, а там уже в обморок можно грохнуться? — рычу недовольно. — Аленка, блин! Покусаю! — продолжаю рычать.
Делаю шаг в сторону, подхожу к окну и не смотрю на нее. Мне нужно немного времени, чтобы взять себя в руки. Неподвластное здравому уму тупое упрямство некоторых барышень слишком сильно выводит меня из себя.
Надумала мне тут! Зла на нее не хватает!
Неужели считает, что я способен отпустить едва стоящую на ногах девушку? Бросить на произвол судьбы? Одну!
Я, конечно, сволочь, но не настолько. Ответственность и порядочность во мне все же есть.
Успокаиваюсь. Возвращаюсь к своей гостье. Она сидит, понурив плечи и опустив голову, ноги поджала к груди. Мда…
Двигаю ближе к Алене чай и мед. Знаю, что она опять начнет со мной препираться. Мысленно готовлю себя к стычке, я дико зол.
Но на Аленке срываться нельзя. Она девушка и не виновата, что в трудную минуту осталась одна.
Блин, где Игорь? Почему ее бравый муженек бросил свою дражайшую супругу?
Если он снова залез кому-то под юбку в то время, пока его жене плохо, я уничтожу его!
Но Алене сейчас волноваться не стоит. И поэтому я прячу все свои эмоции и рассуждения под маску дружелюбия. Присаживаюсь рядом с ней, трогаю лоб.
— У меня нет температуры, — фыркает, отодвигаясь немного в сторону.
— Теперь вижу, — смотрю на образовавшееся между нами пространство. Аленка буквально вжалась спиной в спинку дивана. Качаю головой. Дуреха! — Не бойся, приставать не стану.
Краснеет.
А я залипаю на ее алых щеках…
Михайлова, Михайлова… Что ж мы с тобой натворили… Зря я тогда согласился дать тебе время подумать. Савельев подобного тебе ведь никогда не давал.
Беру ложку, опускаю в уже подостывший чай три ложки сладкого лакомства, под удивленным взглядом размешиваю его.
Знаю, что она не любит сладкое. Но сейчас ей оно просто необходимо. И пусть как угодно сопротивляется, но я заставлю ее выпить этот гребаный чай!
— Чтобы к моему приходу кружка была пуста, — говорю строго. Не спускаю с Алены взгляда.