Больше не друзья - стр. 40
— Ты нестабилен, Клим. Что мне с этим делать? — засунув руки в карманы шорт, спрашивает Терехов.
— Почему нестабилен? Я же не лажаю.
— Помнишь, несколько дней назад у нас с тобой уже был разговор на эту тему. Твои эмоции сейчас похожи на качели. Ты часто уходишь в агрессию, пытаясь их перемолоть. Делаешь ошибки и даже не замечаешь этого. У нас впереди много важных мероприятий. Как я заявлю бойца в таком состоянии, м?
— Юрий Германович, всё нормально будет, я обещаю.
— В раздевалку все! Чего встали? — рявкает он на парней. Меня это явно не касается. Мы стоим и ждём, когда зал опустеет. — Пошли присядем, — кивает мне на скамейку.
Снимаю перчатки. Уставшим мешком плюхаюсь на скамейку и облокачиваюсь спиной на прохладную стену. Закрываю глаза. Внутри всё дрожит. Сильно перегрузил мышцы, завтра будут болеть. Дышу глубже, наполняя раскалённые лёгкие кислородом.
— Ты мне сейчас ничего не говори. Просто послушай, — просит тренер. — Между азартом и влюблённостью в вашем возрасте и с вашим образом жизни очень тонкая грань. С детства вас учили побеждать, меня тоже учили. Это накладывается и на повседневность, хотим мы того или нет. Мы упрямы в отношениях, даже если ошибаемся. Посмотри на Тайсона, на Матвея. Но упрямство и азарт и упрямство и влюбленность — это два разных коктейля. Один тебя наполняет, другой сначала разжигает, а потом начинает нещадно палить всё внутри. В пепел. Знакомо?
— Угу, — киваю, не открывая глаз.
— А теперь добавь сюда не того человека. Не твоего. Это не значит, что он или она плохой сам по себе. Это значит ровно то, что я сказал. Просто человек не твой, а ты — не его. Ты любишь свободу, Клим. Твоя девочка это не принимает. Прости, я не мог не заметить, когда вы пересекались в зале после боёв. И ты её не любишь, у тебя в глазах горит именно азарт, который давно перерос из хорошего дополнительного мотиватора в разрушающий. Вы с ней вдвоём играете в очень опасную игру. Если однажды ты сорвёшься просто на ком-то на улице, потому что она взвинтит тебе нервы, ты сядешь, Клим. Тогда не будет ничего. Ни спортивной карьеры, ни мировых титулов, ни свободы. Стоит оно того?
— Нет, — сажусь иначе, уперев локти в колени и спрятав лицо в ладонях. Провожу по нему, трясу головой, взъерошиваю волосы.
Знаю я, что Терехов прав. Иногда стоит проиграть, чтобы потом выиграть что-то более ценное. Поэтому я решил закончить всё на хрен. Достало. А может, я настолько свободолюбив, что эта затея изначально была провальной. Вот меня и кроет от ощущения, будто в клетку посадили и дразнят.