Большая охота - стр. 16
Ну во-первых, сама береговая полоса является для зверя практически неограниченным источником самой разной пищи – от рачков-бокоплавов, миллионами кишащих в прибрежной гальке, до выброшенных на берег трупов морских млекопитающих. Кроме того, под влиянием ветров и повышенной влажности полоса берега шириной километра три-четыре освобождается от снега значительно быстрее, чем лежащий за ней «материк». А обтаявшие сопки дают медведям пищу – прошлогодние орешки кедрового стланика, бруснику, шикшу… Да и всякая мелочь вроде пищух и полёвок тоже активизируется на этих прогреваемых солнцем каменистых гребнях – и являет собой достойную приправу к медвежьему столу. А в-третьих, на закрытых от ветра обращённых к югу склонах береговых распадков уже в самом начале мая начинает уверенно пробиваться сочная весенняя растительность…
Всех этих причин более чем достаточно, чтобы в весенний период (практически до середины июня) всё побережье становилось настоящим медвежьим царством.
Вышеописанная охота с подхода происходила тоже не где-нибудь, а прямо на берегу Охотского моря.
Но при подходе охотники очень сильно ограничены своими физическими возможностями. На море же им в этом помогает мотор.
Сказать по правде, я всегда с некоторым содроганием смотрю на тяжело плещущуюся серую воду Охотского моря. Слишком много отчаянных (да, в общем, и не очень отчаянных) парней нашли свой конец, разбившись о скалы, угодив под накат, просто перевернувшись на волне, да и вообще – количество причин, по которым человек может погибнуть в холодном море, превосходит всякое человеческое воображение. Тем не менее люди раз за разом садятся в ничтожно малое по морским меркам корыто, сделанное из дюраля или надутой воздухом жёсткой водонепроницаемой ткани, и отправляются в путь вдоль одной из самых красивых береговых линий на свете…
Как и во всех других видах охоты, когда человек передвигается через большие пространства на самодвижущемся средстве, будь то лошадь, снегоход, автомобиль или мотолодка, особое значение имеет умение «видеть» зверя. «Видеть» – значит замечать его среди рябой каменной россыпи на высоте трёхсот метров над береговым обрывом, обнаруживать торчащий из кедрового стланика на какие-то десять-пятнадцать сантиметров мохнатый горб, определять неподвижно залёгшего зверя в совершенно не свойственном ему месте, например на вершине каменного «пальца» высотой с трёхэтажный дом, на который, кажется, и пауку-то залезть непросто… Поэтому охотника-спортсмена в мотолодке обычно сопровождают два егеря – один полностью занят управлением лодкой, второй же внимательно рассматривает побережье.