Большая охота - стр. 13
А тут на тебе – лагерь…
Медведь уже дошёл до лагеря и обходит его по дуге. Между палатками мы замечаем шевеление – это Юра занимает стратегически выигрышную позицию. Стратегически выигрышной в этом случае может быть лишь одна позиция – оказаться с наветренной стороны от медведя и дать ему уловить струю живого человеческого запаха. Судя по всему, Юре это удаётся не сразу: медведь всё приближается и приближается – с нашей вершины кажется, что он уже почти вошёл в лагерь, – а потом вдруг пускается наутёк, подпрыгивая, как мячик, и мелькая между тёмно-зелёными пятнами стланика.
– Интересно, что же там произошло, – задумчиво произносит Сергей.
Нам обоим понятно: ни криков, ни даже выстрела на таком расстоянии мы бы не услышали. Смеёмся – и тут же замолкаем. Потому что замечаем на местности некоторые изменения.
Прямо на плоскогорье перед нами пасётся пять медведей. Все они довольно далеко друг от друга, и все мелкие. Нет, правда, у меня есть сомнения насчёт одного из дальних, то есть он вполне может оказаться длиной семь футов, но мы охотимся лишь второй день. И пока этот семифутовик – явно не тот зверь, чтобы тащить его шкуру на своём горбу за четыре километра к лагерю. Поэтому мы сидим и ждём.
Наш медведь приходит со стороны берегового клифа. П не один, если можно так сказать. Он тащит за шею, как кошка крысу, другого медведя, задавленного. Я сравниваю габариты обоих зверей по имеющимся у меня «меткам» на местности: медведь-хищник хоть и довольно приличный, но не гигант, однако и задавленный мишка – совсем не щенок. Но нас с Сергеем интересует не это. А то, где остановится большой медведь, дабы начать кушать своего задавленного собрата.
Медведь тащит свою жертву на удивление быстро. Маленький – не маленький, но убитый зверь весит гарантированно больше центнера. А волочёт его хищник практически бегом. Пробежит метров двести, бросит жертву, чуток отдохнёт – и снова бежать. Я холодею от мысли, что он сейчас забьётся вон в те самые стланиковые заросли – и выковырять его оттуда будет не в состоянии никакая человеческая сила. Вернее, сила-то такая у человечества имеется, но в нашем распоряжении ныне отсутствует – это вертолёт Ми-24.
Кедровый стланик – основа существования бурого медведя на Дальнем Востоке.
Опасения мои оправдываются наполовину. Медведь добирается до рубежа, за которым разреженные кусты стланика сбиваются в плотную массу, и там залегает. Я смотрю на него три минуты… десять… Похоже, он уже никуда не торопится.
– Подходим, – говорю я Сергею.
Винтовка Сергея – Mauser Mod. 03 под патрон.30–06, минимально достаточный для стрельбы крупного медведя. Патроны снаряжены пулями Hammerhead весом 14 граммов. Но для такого случая я бы, конечно, предпочёл увидеть у него в руках что-нибудь, что позволит наделать дырок побольше. Уж очень близко кусты, и медведь достаточно крупный. Один кувырок – и нам возиться с ним и возиться…