Большая книга ужасов – 79 - стр. 9

– А старуха только покачала головой и сказала: «Э-э, детушки, кто это вас сюда привел? Войдите-ка ко мне и останьтесь у меня, зла от меня никакого вам не будет».

Она взяла деток за руку и ввела их в свою избушечку. Там на столе стояла уже обильная еда: молоко и сахарное печенье, яблоки и орехи. А затем деткам были постланы две чистенькие постельки, и Гензель с сестричкой, когда улеглись в них, подумали, что в самый рай попали.

– Лень, нам обязательно слушать этот бред? – спросил Бад.

– Поворчи у меня!

– Но старуха-то только прикинулась ласковой, а в сущности была она злою ведьмою, которая детей подстерегала и хлебную избушку свою для того только и построила, чтобы их приманивать. Когда какой-нибудь ребенок попадался в ее лапы, она его убивала, варила его мясо и пожирала, и это было для нее праздником. Глаза у ведьм красные и недальнозоркие, но чутье у них такое же тонкое, как у зверей, и они издалека чуют приближение человека. Когда Гензель и Гретель только еще подходили к ее избушке, она уже злобно посмеивалась и говорила насмешливо: «Эти уж попались – небось не ускользнуть им от меня».

– Леня, что мы слушаем?! – заныла Флер. – Ночь кругом, как-то неуютно под такой аккомпанемент.

– Зато точно не уснете, – зевнул Лысый.

– Это всего лишь сказка, – зевнул и Бад. За ним стали зевать все, пока Васька не выдал:

– А я видел по телику такую ведьму. Только она всамделишняя.

– В смысле не сказочная?

– В смысле убивала и жрала людей. Ее в «Новостях» показывали, когда арестовали.

– Прекрати!

– Да ладно, она в тюрьме давно. И вообще не у нас, а где-то в другом городе, я не запомнил.

– Не запомнил и молчи. – Бад дотянулся и влепил ему затрещину.

А я подумала, что теперь точно не усну.

Салон уже прогрелся. Я сидела, втиснувшись между Флер и Софи – тепло. Радио бубнило свою сказку, Бад с Васькой ругались, я не заметила, как все-таки уснула.

Проснулась от холода. Машина стояла на освещенном пятачке бетона, а вокруг была чернота. Ах да, река! Лодочная станция! Лысого не было. Растянувшись на двух передних сиденьях, спал Бад, остальные скрючились в своих креслах, кто как, и тоже дрыхли. Холодно. Значит, давно стоим. Я подумывала выйти осмотреться, но Софи так вытянула ноги, что выбраться, не разбудив ее, я бы не смогла.

Сижу. Фонари за окном освещают парковку, где кроме нас – никого. От этого не по себе. И где, спрашивается, Лысый? Должно быть, ищет лодку. Ночью, наверное, трудно найти дурака, который повезет нашу компанию, вот Лысый и забегался. И чего мы не заночевали в новом корпусе! Туда хотя бы ехать не по воде.