Большая книга ужасов – 79 - стр. 24
– Ты что, издеваешься?! – Она вскочила резко, я думала, она меня опять ударит. Но она вылетела из комнаты, не забыв запереть дверь.
Несколько секунд я сидела на кровати, боясь пошевелиться, все казалось, что она вернется и тогда… Быстрые шаги по коридору, потом вниз по лестнице, хлопнула дверь – и тихо. Отчего так тихо, где все?
Я перевернула одеяло пятнами в ноги и легла. За окном орали птицы, было слышно даже сквозь закрытый стеклопакет. Где-то на моем этаже включили воду, подвинули что-то тяжелое, что-то уронили. И я опять провалилась в сон.
– Этак всю жизнь проспишь, и что потом вспомнить?
Лысый! Я вскочила на его голос, забыв о капельнице. Он сидел у моей кровати, небритый, сонный, пахнущий рекой и бензином. Явно только приехал.
– Я скучала. Где ты был? – Никогда не думала, что скажу это Лысому. Терпеть его не могу, а тут обрадовалась.
– Ездил помогать в новом корпусе. Там серьезная авария, до конца лета могут провозиться.
– До конца лета я не выдержу! – В носу толкались непрошеные слезы. Я сама от себя не ожидала тогда, разревелась прямо при нем.
Лысый тоже не ожидал. Он таращился на меня через очки и смаргивал, будто пытался прогнать наваждение.
– Да что с тобой? Петровна говорила, ты простудилась…
– Она злая! Она запирает меня и называет чужим именем…
– Обзывается, что ли?
– Нет…
– Послушай, она просто еще не привыкла к вам… Она до пенсии работала медсестрой во взрослой больнице и своих детей не нажила. Она боится тебя больше, чем ты ее, потому что не знает, что с тобой делать.
– И орет…
– Ты тоже орешь, когда чего-то боишься.
– И пахнет тряпкой…
– Потому что во всем доме убирается она одна. Вот выздоровеешь – будешь ей помогать.
У Лысого на все был готов ответ. Только вот эти, на чердаке… Птицы. Лысый уже протягивал мне пачку салфеток вытереть нос. Я надорвала ее, высморкалась от души, и все равно, все равно…
– А те птицы… Птицы на чердаке!
Дверь приоткрылась, и вошла женщина, пахнущая тряпкой. Я не слышала ее шагов – похоже, все это время она стояла под дверью.
– Что за птицы на чердаке? – Лысый выжидательно смотрел на меня – и эта, эта тоже смотрела!
Глаза-капельки под нависающими веками. Я не видела, что там, в глубине тех капелек, а если бы увидела, наверное, завопила бы. Ее взгляд разом помог мне понять очевидное. Если она все время жила здесь одна и убирала дом одна, то она точно знает про птиц! И про сломанный холодильник соврала неспроста. Это ведь тот самый запах, который разливается по всему дому, который оглушил меня в первый день, когда мы только приехали. Просто она, наверное, привыкла, и ей кажется, что не так уж он силен. Она точно знает про птиц! И, если она их до сих пор не убрала, значит, они ей нужны.