Большая книга ужасов – 61 (сборник) - стр. 45
Жека издал радостный вопль и уже было свернул к чудо-дереву, но Зойка его догнала и, не слезая с велосипеда, поймала за ухо:
– Не тебе оставлено!
– А кому, – возмутился Жека, – воробушкам, что ли?! У них карманов для денег нету!
– Эжинам, Москва дремучая! – Зойка тянула больного за ухо, заставляя ехать дальше.
– Каким еще жинам?
– Э-жи-нам. Скорее всего, богине Этуген. Или Ульген Эхэ – в общем, духам Земли. Буряты в них верят, ну и русские, кто здесь давно живет, обязательно что-нибудь бросят на всякий случай. – Сказав это, Зойка, наконец, отпустила Жеку и, размахнувшись, ловко бросила под оставшееся позади дерево монетку.
В огороде ведьмака копошились согнутые фигуры: кто поливал, кто вскапывал, кто выпалывал сорняки. Изумляя деревенских собак, на плетне красовался желтый галстук; подъехав ближе, я разглядел младшего лейтенанта Виталика. Мокрый от пота и несчастный, он орудовал тяпкой, поправляя под пиджаком съезжающий пистолет.
– Больные, – сказала Зойка, – вот так и расплачиваются с дядей Тимошей, а денег он не берет.
Она свернула к плетню и закричала:
– Сегодня приема не будет! Завтра приходите, после обеда!
Дверь избушки была подперта поленом, как прошлой ночью. Похоже, хозяин с тех пор не возвращался. Но откуда Зойка взяла, что ведьмака не будет до завтра?
Больные стали расходиться. Судя по всему, они хорошо знали Зойку. Кто-то завел трескучий мотоцикл и уехал, пыля, по деревенской улице. Остались младший лейтенант Виталик и старуха. Они подошли к плетню и начали переговоры с Зойкой. Старуха как полола огород, так и разговаривала, согнувшись крючком.
– Спина у меня, – пожаловалась она.
– Ясно, – с понимающим видом кивнула Зойка. – Рубаху для бани взяли?
– Взяла, дочка.
– Ну и приходите завтра к вечеру, когда баня истопится. Дядь Тимоша вас быстро выпрямит.
– А сегодня нельзя? Издалека я, – просящим голосом сказала старуха.
– Сегодня он уехал травы собирать. Идите вон в тот дом с голубой крышей, – распорядилась Зойка. – Спросите Анастасию Петровну, она вас покормит и ночевать пустит. Платить не надо, просто скажите, что вы от Тимофея Захаровича.
– А сам-то не осерчает? – с опаской спросила старуха.
– На вас ему серчать не за что, а мне сегодня он все простит, – с непонятной уверенностью сказала Зойка.
– Дай Бог тебе здоровья и мужа хорошего, – посулила старуха и, подхватив сумку с пожитками, засеменила по улице.
Младший лейтенант стоял, вцепившись в плетень, как будто собирался вырвать кол и обороняться.
– Мне надо сегодня, – упрямо сказал он.
– Вы же слышали, уехал дядь Тимоша, – ответила Зойка, глядя на пистолет у него под расстегнутым пиджаком.