Большая книга ужасов – 60 (сборник) - стр. 19
Голос у военрука был ровный и спокойный, он по своей всегдашней привычке не сел за стол, а начал расхаживать по кабинету, заложив за спину руки. От этого спокойствия Личуну становилось еще страшнее. Следя за каждым движением военрука, он бездумно поднял чашку и отхлебнул слишком сладкий и слишком горячий напиток. В желудок будто огненный ком рухнул. Поперхнувшись, учитель биологии поставил трясущимися руками чашку назад, пролил горячий чай на брюки и зашипел от боли. Однако это дало и положительный результат: пламя внутри живота и тройная доза сахара словно встряхнули Виталия Алексеевича. Он пошевелил пальцами ноги и понял, что к нему вернулся контроль над телом – хотя неизвестно, надолго ли. Надо бежать!
– Какой вы неловкий, – покачал головой хозяин. – Сейчас я салфетку вам дам.
Как только Горбунов отвернулся к шкафу, Личуна будто пружиной подкинуло. Сорвавшись с места, он ринулся к двери, натыкаясь на парты и стулья. Дверь в кабинет осталась приоткрытой, и преподаватель биологии вылетел в коридор. Он не видел, как за его спиной военрук взмахнул рукой, и только почувствовал, как внутри словно лопнула какая-то очень важная струнка.
Не останавливаясь и не разбирая дороги (благо коридор был прямой), он понесся к лестнице и, плохо соображая, что делает, побежал вверх. Почему-то ему казалось, что в своем кабинете он будет в безопасности. Ведь это была его территория, он был там хозяином, он всегда прятался там от мира. Это было единственное место на свете, где он чувствовал себя спокойно. Даже не дома, а именно в своем рабочем кабинете. В классе, где все было организовано так, как ему хотелось. Там был единственный островок нормальности во всем происходящем безумии. Никогда, никогда в своей жизни грузный Виталий Алексеевич так не бегал. Он немного успокоился, только захлопнув за собой дверь кабинета. Прижавшись к ней спиной и тяжело переведя дух, повернув щеколду замка. Потом кое-как Личун добрался до своего рабочего стола и рухнул на стул. Мысли метались взад-вперед, пока вдруг на первый план не вырвалась какая-то абсурдная мыслишка: завтра же придет комиссия из гороно! Надо срочно проверять тетради. Личун схватил тетради из стопки, начал размашисто перечеркивать неаккуратные строчки.
– Грязь, грязь, – шептал он. Дыхание уже пришло в норму, но комната перед глазами начала расплываться.
Виталию Алексеевичу становилось все хуже. Перед глазами висело черное марево с искореженной фигуркой Зои Родионовой.
– Умираю… – прорвалась единственная четкая мысль сквозь пелену ужаса и дурноты. Тогда учитель схватил листок бумаги и, уже проваливаясь в забытье, трясущейся рукой нацарапал пару строчек, затем сунул записку в первую попавшуюся тетрадь. Скоро свет в его голове погас совсем.