Большая книга ужасов – 56 (сборник) - стр. 37
Впереди замаячил железнодорожный мост, за которым угадывалась Ладога и начинались частные дома с огородами.
– Скоро придем, минут десять осталось.
Девчонка точно умела читать чужие мысли.
Сашка потер ногу. Они шагали по теплому асфальту, по самому центру пустой дороги. Редко-редко мимо них проезжала машина, ее было слышно издалека, и Вега заранее сворачивала к обочине. Тут-то Сашка и начинал чертыхаться, выковыривая из ступней вредные камешки, – вся обочина ощетинилась сплошной каменистой россыпью. А вот на асфальте было хорошо – шершаво, твердо, тепло.
– Трясину бродячую можно приманить на жабу. Если кто-нибудь придет в безлунную ночь на болото и запалит маленький костер, жабу с собой возьмет – тому трясина и явится. Ровно в полночь, когда угли прогорят, жабу надо бросить в центр костра…
– Откуда ты все это знаешь? Неужели кидала?
Вега покрутила пальцем у виска:
– Дурак, что ли?! Живых тварей мучить нельзя. Это – закон!
– Какой такой закон, интересно?
– Мой, личный. У каждого есть свой закон. Вот у тебя – какой?
– Нет у меня никаких законов, – ответил Сашка, который, честно говоря, никогда ни о чем подобном не задумывался.
– Значит, ты его просто еще не открыл.
– А ты, значит, открыла? На болоте, с жабами?
Вега долго молчала, потом нехотя ответила:
– Я видела один раз издалека, как ее жгли. И трясина пришла на зов… А они… Все они отчего-то думают, что смогут подчинить ее себе. А бродячая трясина – это тебе не жаба, и даже не собака, она всегда дикая. Из нее один ход – в мертвое озеро.
– Где хоть озеро-то это легендарное?
– Да совсем неподалеку отсюда, кстати. Знаешь ведь соседний поселок? Там болото и начинается, за Чертовой грядой.
– Не-а, не был я там.
– И не ходи. Дурное место! Хутор стоит заброшенный, финский, а под ним – как раз – проход. Туда всех болотных мертвяков течением сносит. Ты в курсе, что те, кто в болоте утонул, не разлагаются? Только чернеют все, насквозь, от торфа. Так веками черные и лежат. Может, миллион лет пройдет, земля развалится, а они все будут лежать.
– Жуть какая…
– Да… Тех мертвецов, которых болотный хозяин к себе не принял, подземные реки тащат в Мертвое озеро. И они там колышутся на дне, течение их качает, убаюкивает… И спят они вечным сном, но вполглаза – ни живые ни мертвые. Разные там попадаются утопленники: и молодые, свежие, и совсем дряхлые. Говорят, в наших краях тыщу лет назад лопари жили, «оленьи люди». Святилище их викинги разорили, где-то возле Чертовой гряды оно было, и олений шаман проклял это место. Викингов поубивали, а трупы побросали в болото. Но болотный царь почуял проклятие и повелел убитым викингам вечно охранять Мертвое озеро. С тех пор они стоят там, на дне, в своих кожаных доспехах и рогатых шлемах, только их длинные волосы клубятся, растекаются по течению. Есть такое злое колдовство, когда волос утопленника оживает, превращается в длинного червяка, тоненького такого, отрывается от головы – и плывет…