Большая книга притч - стр. 33
– Да, справедливо! – сказали все.
– Но это – человеческая справедливость, – заметил отец Паисий. – Есть ещё справедливость Божественная! Представьте, что один из друзей, у которых было десять слив, догадавшись, что другой очень любит их, сказал: «Будь другом, съешь эти сливы, я их не очень люблю. И к тому же у меня от них болит живот! Смогу осилить только одну». Отдай другому то, что он хочет, а не половину, отдай ему хорошее, а себе оставь плохое. В этом и будет Божественная справедливость, – заключил свой рассказ старец.
Некоторый монах сказал авве Арсению:
– Помыслы беспокоят меня, говоря: «Ты не можешь выносить ни поста, ни подвигов; посещай, по крайней мере, больных, потому что это – дело любви».
Старец, поняв, что помыслы навеяны бесами, сказал ему:
– Иди, ешь, пей, ничего не делай, только не оставляй келейного безмолвия.
Старец сказал так, зная, что келейное безмолвие приведёт монаха к должному жительству, если монах пребудет терпеливо в безмолвии.
Один из тогдашних мудрецов явился к праведному Антонию и спросил его:
– Отче, как ты можешь быть счастлив, будучи лишён утешения, подаваемого книгами?
Антоний ответил:
– Моя книга – это природа сущего, и когда хочу читать Слово Божие, эта книга всегда передо мной.
Однажды к одному старцу, живущему отшельником в египетской пустыне, принесли маленькое дитя, чтобы получить благословение на воспитание в отеческой вере.
И задали вопрос старцу:
– Авва! Скажи нам слово – как правильно воспитать дитя в православной вере?
– Каков же возраст дитяти? – спросил старец.
– Восемь месяцев, – получил он ответ.
– Вы опоздали на восемь месяцев, – просто ответил авва пришедшим.
Жил некогда один одарённый проповедник, который умел хорошо говорить, но сам отличался весьма невоздержанным и вспыльчивым характером. Со временем он обратил внимание на то, что после общения с ним мало кто из его знакомых действительно обратился к нравственной жизни. «Займусь-ка я лучше собой, своими недостатками и постараюсь следовать тому, о чем проповедую», – подумал проповедник.
С этого момента он перестал много говорить, и слава о его ораторском искусстве постепенно угасла. Однако к большой радости самого проповедника всё больше и больше его знакомых стали следовать его примеру, бороться и побеждать свои дурные привычки.
Как-то, оставшись наедине с близким человеком, проповедник спросил у него:
– Почему когда я произносил такие прекрасные поучения о нравственной жизни, мало кто им следовал? А теперь, когда я уже не читаю проповедей, столько людей начали исправлять свою жизнь?