Большая игра - стр. 21
– Видели бы вы, как они шли! – Ганс, похоже, решил разрядить обстановку и ткнул меня кулаком в плечо. – Я уже тогда подозревал, что наши на борту, и за штурвалом, и за канониркой.
– Прям-таки тогда? – хмыкнул Адлер. За то время, которое я его знал, парень менялся несколько раз. И кажется – по крайней мере, так сказал Ганс – наконец-то вернулся в нормальное состояние, став прежним ехидным и одновременно занудным умником. Хорошо, коли так.
– Ганс прав – это видно было. Одного захода на тот рейдер хватило, чтобы понять, – Марта хищно и довольно улыбнулась. – А как стреляли, как стреляли! Мы только немного подсобили. Мы потом разборы смотрели, мой «Шутник» как раз в дырочку пронырнул, которую Тим в поле проковырял. Вот это был переход! Через взрыв. По-моему, они прямо там, в плазме, и ушли в прыжок. А рейдер как сдуло, наверное, так и растворился в гипере.
Пока Марта всё это излагала, глаза у Инге становились всё больше и больше, а рот медленно открывался. Я, признаться, тоже слегка ошалел. Нет, я догадывался, что абы кого с нами не пошлют, но…
– Так вы там были, и ты. Вы… – она умолкла, уставившись в почти скрывшийся позади Оберон, и прошептала. – Всегда.
Опять повисла неловкая пауза, которую на этот раз нарушил Вовка:
– Так, народ, я, конечно, не по ранжиру лезу, но мне, как самому младшему из вас… по совокупности звания, должности и возраста, можно. Поздравляю всех с окончанием этого непростого рейда.
Инге выдохнула, улыбнулась и, шагнув вперёд, сказала то, что должна была сказать:
– С возвращением домой, товарищи!
Лаан-дэй-асаш-Тан (Диана)
Сначала она ни о чём не могла думать. Просто была не в состоянии.
Сколько Лаан себя помнила, Тан всегда был с ней. Даже в детстве – прошлом детстве! – когда она ещё не умела управлять им, но уже чувствовала это золотистое, тёплое и ласковое. Даже в космосе, где никто, кроме таншаах и самых сильных и опытных тансанов, не мог взаимодействовать с Тан, Лаан знала: стоит оказаться на поверхности любой планеты, и всё вернётся. Даже в этой вселенной, где Тан был немного другим, слабым и еле уловимым, он всё равно был.
Но сейчас тёплое и золотое ушло, оставив лишь серую безликую пустоту.
Не, нет так. Всё было ещё хуже. Тан оставался здесь, рядом, но она не могла прикоснуться к нему. Как во сне, когда видишь любимого, бежишь к нему – и не можешь приблизиться ни на шаг, зовёшь – а он не слышит.
Конечно, она попыталась снять ошейник! И не нащупала застёжки. Полоска из непонятного – на ощупь не определить – материала казалась цельной, ни стыков, ни кнопок, ничего. Лаан прошлась пальцами по каждому сантиметру, снаружи и изнутри – ошейник сидел неплотно, попыталась его растянуть или порвать… И только когда поняла, что вот-вот закричит, забьётся на полу в отчаянных попытках хоть что-то сделать с этой непонятной полоской, которая не пускала к ней Тан, будет кричать и выть в исступлении. Лаан заставила себя остановиться.