Большая игра - стр. 25

– Какую ещё Тимофееву?!

– В миру более известную как Рамона. Грубиянка она знатная, лично был знаком с покойницей. Нахамила тебе что ли?

– На х.. послала. Я её весь день поил, а она сучка за базаром не следит.

Витёк опомнился, а потом махнул рукой:

– А семь бед один ответ! Давай бумагу, явку с повинной писать буду. А эта старая сволочь Рамона, смерть свою заслужила. Ещё о ком спрашивать будешь?

– Буду, – кивнул я.

Перед обедом Минвалиев вызвал меня к себе.

– Ну, Гоша ты и завернул комбинацию! – воскликнул он, потирая руки. – Два висяка за какие-то три часа раскрыл.

– Что тут скажешь, талантлив, – скромно заметил я.

– Ну, ты нахал! – хохотнул Мина. – Если нет горящих материалов, иди, отдыхай. Заслужил!

– Далеко собрался? – спросил меня Шергин, встретив у отдела.

– Мина дал мне выходной.

– На пенсии отдохнём, – рассмеялся Серёга. – Мне за раскрытие убийства выговор снимают, так что скоро капитана получу. С меня простава, пошли!

– Хорошо, – кивнул я. – Только с начала машину в гараж поставлю.

До шести вечера мы пили водку с Шергиным, в его опорном пункте, а потом я отправился домой.

«Приму душ, и завалюсь спать», – решил я.

Сидя на краю ванной, я смотрел на поверхность воды. Струя из крана упруго врезалась в воду, а на поверхности воды колебалось моё отражение. На секунду я закрыл глаза, и когда открыл их, страх клещами сжал моё сердце. С поверхности воды на меня смотрела мерзкая физиономия какого-то старикашки.

«Это ещё кто такой?!» – вздрогнул я.

Я открыл рот, и противный старикашка разинул свою беззубую пасть.

– Это что я что ли?! – покрываясь холодным потом, завопил я.

За спиной у меня раздался скрипучий смех.

За моей спиной послышался скрипучий смех, потом хриплый голос поинтересовался:

– Что любуешься собой?

Я резко обернулся. Предо мной стоял высокий, худой старик. Яйцевидный, коричневый череп его, по бокам обрамляли жидкие, пегие волосы. Чресла старца обёрнуты в козлиную шкуру, такую же грязную, как и его волосы. А глаза! Большие, коричневые, с бархатными, длинными ресницами. Где я видел эти глаза?! Оглядев старика с головы до ног, я спросил:

– Где твои красивые волосы Корей?

Снова скрипуче рассмеялся старик, но вскоре закашлялся, а отдышавшись, уныло произнёс:

– Мои волосы остались там же, где и твои зубы Иексей, в этой проклятой пустыне!

– Как же мы постарели! – вздохнул я.

– Гы, гы, – осклабил свой беззубый рот мой товарищ, – а ты как хотел?! Молодым всегда быть? Умерла в пустыне наша молодость, и теперь мы глубокие старики. Сколько лет водит нас Моисей по этим камням! Подумать страшно!