Болото пепла - стр. 9

Баронесса велела ей притушить огонь в камине. Та опустилась на колени и принялась возиться с экраном, переставляя его нужным образом. Казалось, через белую фигурку просвечивает пляшущий огонь. Кожа девушки была как соляная корочка на запеченной картошке. Снятая, она повторяет форму плода, но ткни хрупкую оболочку – и палец провалится в пустоту.

Покончив с камином, служанка поднялась и отряхнула пышную юбку, под которой качнулись кружевные панталоны.

– Принеси нашему гостю выпить, – распорядилась баронесса. – Он как никто заслуживает это, облегчая муки страждущих.

– Не нужно. Я уже заканчиваю.

Эшес быстро снял последние компрессы и принялся отирать лицо и шею больного. Тот заметно успокоился и теперь лежал с закрытыми глазами, ровно дыша, хоть и не спал.

Хозяйка кивнула, и фарфоровая девушка исчезла за дверью.

Через минуту Эшес собрал саквояж и оправил покрывало. Прежде чем выйти из комнаты, баронесса медленно наклонилась и поцеловала супруга во влажный лоб:

– Спи, любовь моя.

При этом она блаженно потянула носом воздух вокруг него, будто только что окунулась в шлейф самых изысканных столичных ароматов. Эшес далеко не впервые наблюдал эту сцену, и всякий раз его почему-то передергивало от омерзения. От барона пахло вполне себе обычно: человеческим телом, дурными зубами, а сейчас еще и кровяной болезнью. Запахи больных трудно назвать приятными. От иных с непривычки и вывернуть может. Но Эшес давно приучился не замечать их и не морщил нос, даже посещая холерного или страдающего желудочным недугом. От барона, конечно, не смердело, как от последних, но и удовольствие было сомнительным.

Едва бледные губы коснулись его лба, мужчина распахнул глаза и, не мигая, уставился на супругу. Ее белое лицо отразилось в его зрачках хрустальными шарами. Когда она поднимала голову, нитка жемчуга зацепилась и опутала шею барона.

– Ваша светлость, прошу вас, ему нужен отдых! – Эшес быстро высвободил пленника, с досадой наблюдая, как его кожа снова начинает приобретать ярко-розовый оттенок от проступающих сквозь поры капель.

Ту ничуть не смутил этот мелкий эпизод. Она неторопливо направилась к выходу, и Эшес последовал за ней. Когда они уже были в дверях, позади раздалось мычание. Оглянувшись, он увидел, что барон приподнялся на локтях. Широко раскрытый рот кривился, в нем искореженным угрем извивался лиловый обрубок. Несчастный выкатывал глаза и силился что-то сказать.

Эшесу стало почти жаль его:

– Простите, ваша светлость, не разберу.

– Красноглазая дьяволица.

– Что?

Эшес с удивлением обернулся к баронессе. Та стояла, склонив голову к плечу, и чему-то улыбалась.