Боль и сладость твоих рук - стр. 14
Постаравшись нацепить на лицо самое нейтральное выражение из возможных, Ира сама открыла дверцу автомобиля как только он остановился, и выбралась наружу. И только здесь поняла, что не знает, куда идти. Макс просто сказал, что за ней пришлют машину – и все. Ни адреса, ни телефона знаменитого психолога ей не выдали.
- Я вас провожу, - ответил водитель на неозвученный вопрос.
- Прекрасно, - отозвалась Ира, почему-то охваченная острым приступом желания оказаться дома под одеялом. Ей не слишком нравились такие сюрпризы. И эта беспомощность тоже претила. Она предпочла бы сама знать, куда идет, вместо того, чтобы тупо следовать за этим парнем.
Водитель, который при ближайшем рассмотрении оказался верзилой под метр девяносто, проводил ее к подъезду по вылизанной и хорошо освещенной дорожке. Там он быстро набрал код и открыл перед ней дверь, которая вела в холл. Подъезд напоминал фойе какого-нибудь бутик-отеля: сплошь ковры, тонкие ароматы щадящих чистящих средств и дорогой обивки, услужливый консьерж, который пропустил их, едва взглянув на ее спутника. Так он его знает? Значит, это постоянный сотрудник, а не какой-нибудь нанятый на один час водитель?
- Восьмой этаж, - мягко сказал ее сопровождающий, вызывая лифт. – Тимофей Андреевич вас ждет.
Прежде, чем Ирина успела задать какой-либо вопрос, дверцы лифта открылись, и гостеприимным жестом ей предложили пройти внутрь. А затем осталось нажать на кнопку с цифрой «8» и остаться в лифте совершенно одной.
3. Глава 3. Простое счастье для Лори
Пока они поднимались по лестнице, Лори показалось, что у нее перед глазами проносится вся жизнь, словно ее вели на казнь. Или она сама себя вела? В клубе становилось все больше народу – в основном, людей, которых она давно и хорошо знала. И она занервничала, сама попросила Диму подняться. У него была зарезервирована комната – она не сомневалась. Но почему так трудно было решиться на это, даже теперь, когда они шли туда?
На каждой ступеньке Лори заново принимала решение о том, чтобы не сбежать, чтобы поднять тяжелую, как кирпич, ступню, идти дальше. И еще, снова и снова – пока они не дошли до самого верха. Разглядел ли он ее шрамы в прошлый раз? Ее спина выглядела настоящим полем боя – такое далеко не каждому мужчине понравится. В публичных зонах клуба она старалась не появляться неприкрытой. Наверное, она была единственной женщиной в «Сабспейсе», которой было куда легче обнажить грудь, чем спину.
Главное сейчас – не думать о том, что было тогда. Дима не имеет к этому никакого отношения. Нежный, внимательный, в меру строгий. Иногда она наблюдала за ним, когда он играл с другими женщинами – и ни за что не стала бы мечтать о нем, если бы обнаружила хоть каплю садистских наклонностей. Но он не был садистом, ни в чем – ему не нравилось причинять боль сабам и не нравилось ломать их.