Боксер 2: Назад в СССР - стр. 32
– Согласен, – вставил свои пять копеек Марат. – Давайте клейте, блин, иначе мы вам в жопу засунем эту энциклопедию! Пошли, Лева, покурим, а эти из кружка умелых ручек пусть сами мучаются!
– Через двадцать минут вернемся! – поставил срок Шпала.
– А помочь не судьба? – спросил я, глядя Леве прямо в глаза. – Дело-то одно.
Лева промолчал, вообще, конечно, выглядел он подавленным. Денек у пацана выдался такой, что не позавидуешь. Троица хулиганов уже в привычном составе всё-таки ушла.
– Лучше вообще не возвращайтесь, дебилы… – прошептал Муравей, когда хулиганы скрылись в коридоре, и виду ради хлопнул кулаком по ладони.
Я только сейчас понял, что все легкоатлеты в палате благополучно засунули языки в одно место. Разговаривал я один. А зря, сейчас был шикарный шанс перевернуть все с ног на голову. Да, потом боксеры и борцы привели бы своих товарищей, и это была бы совсем другая история. Однако ради спокойной жизни в лагере в течение следующих недель, пара синяков – сущий пустяк. Впрочем, каждому свое. Нравится ходить на перед ними на цырлах —, их право.
– И че делать будем? Клей есть? – спросил Шмель. – Ребят, у кого есть ПВА-шка?
Он уже пытался прикинуть, как бы вставить обратно страницу так, чтобы вклейки не было заметно.
– У меня, кажись, было, мамка клала на всякий пожарный, – припомнил Муравей. – Ща, к рюкзаку сбегаю! Идем со мной, ребзя?
– Идем! – закивал Шмель.
Муравей выбежал из палаты, Шмель, которого до сих пор от нервов потряхивало, последовал за ним. В палате поднялся привычный бубнеж. Пионеры гадали, кто же на самом деле тот нехороший человек, кто вырвал лист из энциклопедии. Я в спорах участвовать не стал, не до того малость. Сунул руку в карман и нащупал там рафинад, от которого тут же начали откалываться сахаринки. Такие совпадения точно не случайны, хотя до конца не хотелось верить. Чего хотелось, так это поскорее увидеть наглую толстую рожу Сени и спросить, какого вообще хрена происходит.
Как говорится, бойся своих, желаний, они имеют свойство сбываться. Не успел я подумать о своем корешке, как увидел его через окно. Он катил велосипед и чем-то был явно раздосадован. Ну, я ему настроение точно не буду поднимать. А вот испортить – пожалуйста. Я резко развернулся и зашагал к выходу из палаты. В дверях столкнулся со Шмелем, уже тащившим тюбик с ПВА к энциклопедии.
– А ты куда намылился? – удивленно спросил он, думая, что я отлыниваю.
– На Кудыкину гору, скоро буду, – бросил я, не останавливаясь.
– Мне че, теперь самому клеить? Там подержать надо!
Вопрос пацана остался без ответа. На крайний, ничего – как-нибудь сам справится, или, если самому невмоготу, пусть Муравья попросит, тот сообразительный. Понятно, что вины Шмеля как бы нет, но кто-то же должен это делать, раз он так легко и безропотно отпустил Леву. Равно – отказался от помощи.