Бокал кардинала Ришелье - стр. 2
– Поднимайся! – И окно захлопнулось.
И даже не сказала, какой код на дверях подъезда!
Тут кстати вышел мужчина с английским бульдогом, и я проскочила в дверь.
Лифта нет, этаж третий, высокий. Лестница грязная, пахнет кошками. Ну центр города, не самый приличный дом, вход со двора.
Когда я взбежала на третий этаж, дверь квартиры была открыта. Она была железная, хотя далеко не новая.
В крошечной прихожей было темно, так что я успела разглядеть только несколько дверей. Открыла наугад одну из них и оказалась в довольно большой комнате.
Ощущение пространства создавали высоченные потолки, а так комната была заставлена мебелью. Мебель старая, не то чтобы ломаная, а долго бывшая в употреблении. К тому же пыльная. Вообще пыль витала в воздухе, мне сразу же захотелось чихнуть.
В комнате было два окна, одно открыто, на другом висела застиранная портьера. Узкое окно пропускало мало света, потому что стекла были мутные от грязи. В комнате было темновато, и я сунулась к выключателю. Однако ничего не произошло.
– Что, электричества нету? – спросила я Ниту, которая как раз вошла за мной.
– Да есть, просто эта штука не фурычит, – она показала рукой наверх.
Там, под самым потолком, висела люстра. аж на двенадцать рожков. И ни один не горел. Тогда я взялась за занавеску. Карниз был старый, с большими медными кольцами. Что-то заело, я дернула посильнее… старая ткань треснула…
В общем, светлее в комнате не стало, только в руках у меня оказался обрывок занавески. Да еще и пылищи здорово прибавилось.
– Черт! – Нита зажала нос и выскочила из комнаты. – От этой пыли совсем обалдела уже!
Голос у нее был гнусавый.
Я вышла за ней в коридор и открыла следующую дверь. Оказался туалет. Ну тут тоже ничего хорошего – желтый от ржавчины унитаз, который к тому же и подтекал, ржавая цепочка с тяжелой бомбошкой. Пахло там соответственно.
Дальше была кухня. Без двери, просто проем. Узкое помещение без окон, зато свет был – засиженная мухами лампочка под потолком. Старые шкафчики, засаленная газовая плита, доисторический холодильник… На сушилке красовались чашки – старые, с вылинявшими рисунками, серые тарелки, на которых почти не видно было золотого ободка. От всего этого веяло бедностью и запустением. И еще одиночеством. Вот именно, я готова была поклясться, что умершая старуха жила тут совсем одна, никто ее не навещал.
Я вышла из кухни и попыталась открыть еще одну, самую последнюю дверь.
– Туда не суйся! – сказала Нита. – Туда войти нельзя просто!
Я все же попыталась. Дверь открылась на небольшую щелку, мне удалось просунуть туда голову.