Богиня в бегах - стр. 16
– Что случилось? Ты какая-то бледненькая.
– Не хочу, чтобы ты уезжал, – собралась с духом Полина, – буду скучать по тебе.
Глеб улыбнулся и потянул ее за кудряшки.
– Что тебе привезти из заморских стран, любимая?
– Не надо мне ни украшений, ни туалетов хрустальных, ни платьев роскошных, – поддержала шутку Полина, – а привези ты мне цветочек аленький…
Глеб рассмеялся.
– Хорошо, привезу.
– А чудище какое-нибудь тебя не заберет? – поинтересовалась Полина.
Глеб внимательно посмотрел на нее.
– Нет, Поля, чудище меня не заберет.
– Тогда я спокойна.
Нетбук привез молодой парень в красной фирменной куртке. Он ловко распаковал коробку, включил компьютер:
– Операционная система – десятая, по умолчанию.
– А интернет?
– Подключайтесь хоть по вай-фаю, хоть напрямую.
– Пожалуйста, – взмолилась Полина, – подключите мне вай-фай, я сама не могу. Вот пароль, я записала на листочке…
И она протянула переписанный от руки логин и пароль, которые нашлись в документах на подключение интернета.
– Я не мастер, – засомневался парень, но за новенькую тысячную купюру передумал и выполнил Полинину просьбу.
После его ухода Полина обошла дом, закрыла все окна и двери и забралась с ногами в большое уютное кресло «для рукоделия», как она его называла – кресло, мягкие подлокотники которого были утыканы иголками с разноцветными хвостиками.
Экран нетбука засветился мягким синим светом, подключенная флэшка определилась.
Дрожащими руками Полина открывала папку за папкой, оттягивая момент знакомства с папкой «Семья». Глеб оказался предсказуем. В папке «Работа» лежали сканы документов, в папке «Контроль» – копии договоров, разложенные по датам. В папке «Фото» обнаружились чудесные черно-белые работы, которые на время заставили Полину забыть о своем расследовании.
Множество фотографий, запечатлевших простые и в то же время очень глубокие виды: сгорбленный котик, сидящий на полуразрушенном заборе, а за ними – покосившийся домишко с белеными стенами и крышей из камыша.
Кругленькая одинокая нерпа на мокром камне в окружении холодных пенных вод. Камни вокруг – словно спинки ее сородичей, некогда огромной стаи, исчезнувшей давным-давно.
Сморщенное крошечное личико младенца, ласково поддерживаемое сморщенными руками пожилой женщины, наклонившейся над ним: две стадии жизни, рождение и увядание, такие далекие друг от друга и такие родственные по сути…
Полина листала фото, чувствуя, как к глазам подступают горячие слезы.
Простенькие сюжеты, пойманные в чей-то объектив, вызывали в ней бурю чувств. Она интуитивно понимала, что ни секундой раньше, ни секундой позже этот кадр сделан быть не мог. Она чувствовала гениальную уместность каждой складки на воде, каждой тени на лице, каждого облачка на заднем плане, и эта ювелирная уместность тревожила ее до слез.