Богиня пяти дворцов - стр. 6
Я старалась лишний раз не смотреть в угол с камином, но не всегда получалось. Взгляд перемещался туда сам собой, словно его тянуло невидимым магнитом. Так случилось и сейчас. Перед глазами возникли последние минуты жизни моей дорогой подруги Лун Ну. Судьба была к ней несправедлива: в младенчества ее чуть не убили за то, что она родилась вне брака, а потом едва не утопили, когда узнали, что она дочь министра-насильника. Мне удалось вытащить ее из Запретного города, но в итоге жизнь ее закончилась тем, что молодой господин клана Чжу Цюэ воткнул ей в шею осколок бутылки. То, что в конце концов Шань Цай, ее муж, стал главой этого клана, было закономерно, но в то же время страшно: теперь его ничего не сдерживало, чтобы отомстить целой провинции.
– Шань-эр, – раздался нежный голос Сюэляня над ухом.
Я отвлеклась от невеселых мыслей и посмотрела на него. Только в этот момент я поняла, что ненароком задержалась, глядя на камин. Сюэлянь успокаивающе взял меня за руку, ладонь у него была теплая, в отличие от моих ледяных пальцев. Сегодня мы похоронили Лун Ну, я уже давно выплакала все глаза, и сейчас чувствовала лишь опустошение.
– Идем отсюда. – Сюэлянь потянул меня, и мы догнали остальных.
Хэй Цзинь вел Лю Сана на второй этаж в большой кабинет. Теперь это было рабочее место военного губернатора, которым Хэй Цзинь сам себя провозгласил. Раньше таких должностей в империи не было, и многие в столице не принимали его за главного: наша стычка с отрядом из Бай Ху это отлично показала.
В кабинете было три комнаты, поэтому Хэй Цзинь и Сюэлянь обосновались тут вместе. Меня поселили в соседней спальне. Оказалось, на этаже их несколько – как видно, для тех, кто любит работать по ночам. Рядом жил Шань Цай и некоторые его люди из революционного движения. Соседство для принцессы было неподобающее, но что поделать.
В напряженной тишине мы разместились на диване. Я вспомнила, как в день захвата администрации Шань Цай бросил голову Чжу Цзяна на кофейный столик, и меня резко замутило. Сейчас тут стояло аппетитное печенье и заварочный чайник. Все эти дни я не могла заставить себя здесь поесть, какие бы вкусности ни ставили. Не понимаю, как другие вполне спокойно чаевничали за этим столом, обсуждая важные государственные дела. Особенно Шань Цай! Он будто даже и не помнил о содеянном, с беззаботным видом закинул ногу на ногу и забросил в рот печеньку. Я не говорила с ним о его поступках, даже не знала, стоит ли это делать, но меня определенно беспокоило его состояние.
– Готов выслушать военного губернатора, – деловито начал Лю Сан, будто пришел заключать сделку. – Думаю, за бокалом белого вина мы запросто все обсудим, что бы то ни было.