Богиня пяти дворцов - стр. 35

Я удивилась:

– Какая охота?

Шань Цай на меня с сочувствием посмотрел.

– Во дворце вам не говорят всей правды. Ты многого не знаешь о мире за стенами Запретного города. В нашей провинции Чжу Цзян устраивал охоту за живыми людьми. Он и несколько его друзей построили базу в южных лесах, где они собирались на кровавое зрелище. Тридцать человек – слуг и деревенских жителей – загоняли в огромный вольер. Им нужно было продержаться там полчаса. Но не все так просто. В вольере жила стая леопардов. Безоружные люди никак не могли с ними справиться и оставались на растерзание. А Чжу Цзян с дружками сидели в высокой башне, с которой наблюдали за зверствами, и иногда стреляли из снайперских винтовок жертвам по ногам, чтобы те не могли убежать. Это были игры на выживание. И я скажу, выживало мало. Императорский двор бездействовал. Да и что он мог? Мяо Чжуан растерял авторитет, его слово уже ничего не стоит.

Я сидела, не шевелясь, будто меня пригвоздило к месту.

Я правда этого не знала, а Шань Цай редко делился тем, что происходило с ним в прошлом. Он был потомственным слугой в одной богатой семье, и я понимала лишь, что жизнь его нельзя назвать простой.

От его рассказа кожу покрыли ледяные мурашки ужаса. Я же совсем недавно пересекалась с Чжу Цзяном в ресторане. Неужели этот повеса на самом деле жестокий монстр, который погубил множество людей на таких зверских играх? Неужели ему нравилось это наблюдать?

– Трудно представить, что случилось бы, стань он главой клана, – продолжал Шань Цай. – Он приехал в администрацию с отцом, чтобы набраться опыта в ведении дел клана, ведь после смерти брата стал наследником. Я вырос в провинции Чжу Цюэ и знаю, что за люди ей управляли. Я не мог позволить Чжу Цзяну сбежать.

– Ты это видел? – сдавленно спросила я.

– Хочешь спросить, бывал ли я на такой охоте? Нет, слава Богам, но мы все прекрасно об этом знали. Я знаком с выжившей девушкой. Она принадлежала той же семье, что и я. Она, может, и выглядела, как человек, но внутри… будто была пуста. Муж спас ее ценой своей жизни. Ей буквально пришлось укрываться его останками, чтобы не растерзал леопард. Она рассказывала об этом с поразительным спокойствием. Я никогда этого не забуду. Словно говорящая оболочка, а не человек.

Слова Шань Цая пугали меня больше и больше, я вжималась в спинку сидения, чувствуя, как напряжено все тело. О подобных ужасах я и помыслить не могла. Шань Цай прав, я почти не знаю мира за стенами Запретного города. Вина за незнание и бездействие затопила меня с головой.

– Мне жаль, – едва слышно проговорила я. На глаза навернулись слезы, которые я всеми силами пыталась сдержать.