Богини славянского мира - стр. 66
На основании устного народного творчества Г. Федотов сделал важное наблюдение о тесной связи Матери Сырой Земли с нравственным началом в глазах нашего народа: «Можно сделать попытку определения особого нравственного закона Земли, который, войдя в круг христианских представлений, тем не менее сохранил следы древней натуралистической религии наших предков. В приведенных стихах об исповеди земле «молодец» кается в трех грехах:
Хотя лишь третий грех является непрощаемым, но все три объединяются общим признаком: это грехи против родства кровного или духовного. Земля, как начало материнское и родовое, естественно блюдет прежде всего закон родовой жизни. (…) Что грех против рода представляется самым тяжким в глазах народа, видно из следующего указания величайших грехов в «Голубиной книге»:
Относительно второго тяжкого греха следует привести наблюдение А.П. Забияко: «Поскольку для праславянской культуры животворящая сила свята, всякое покушение на силу жизни, роста, на чадо- и плодородие – святотатство, т. е. умыкание силы, тяжкий грех. По этой причине колдун – святотавец, и существо его настолько пропитано грехом, что, по поверьям, после смерти святая земля не принимает его останки, выбрасывая их после погребения»>226.
О том, что связь Земли с нравственным законом возникла в глазах народа задолго до записи духовных стихов в ХIХ в., свидетельствуют средневековые данные. Как известно стригольники, представители самой первой древнерусской ереси, каялись не духовному отцу, а земле. Это не упустили поставить им в вину представители официальной церкви: «Еще же и сию ересь прилагаете, стригольницы, – велите земли каятися человеку… А кто исповедуется земли – то исповедание не исповедание есть: земля бо бездушна тварь есть – не слышит и не умеет и не умеет отвечати и не въспретит съгрешающему»>227. В этом более чем странном с христианской точки зрения обычае нашли отражения народные представления о Матери Сырой Земле как высшей нравственной инстанции и искупительнице греха. Несмотря на явный антихристианский характер этого обычая, отрицающий, помимо всего прочего, значимость православного духовенства в качестве необходимых посредников между людьми и богом, он получил достаточно широкое распространение в народе и нашел отражение в уже упоминавшихся русских духовных стихах.