Боги Срединного мира. Роман - стр. 10

– Интересно… что это за курган? – Сима наклонилась над брошюрой, читая надписи мелким шрифтом под фотографиями: – Древнее захоронение кочевников, первое тысячелетие до нашей эры. «Золотой человек». Реконструкция одежды погребенного вождя. – Сима еще раз внимательно рассмотрела фотографии. Иллюстрация была плохого качества, детали не разглядеть, но эта находка заинтересовала девушку. – Надо почитать…

В коридоре хлопнула дверь, раздалось знакомое покашливание: отец пришел с работы. Мать позвала дочь.

– Иду, мама!

Сима закрыла брошюру; выключив лампу, окинула взглядом комнату, утонувшую во мраке, и, не заметив больше никаких призраков, вышла.

Ночь в степи черная, густая. Пламя костров выхватывает лишь несколько юрт4, большой дастархан5 между ними, силуэты коней, пасущихся вольно. По всему кочевью тянется аромат жареного мяса. Кумыс6 течет рекой. Захмелевший акын7 поет шутливые песни, его голос переливается со звуком бубна и время от времени заглушается похожим на ржание смехом мужчин и звонким – женщин.

Женщины племени Бурангула уже давно увели невесту в юрту жениха, расплели косы, сняв громоздкий головной убор, украшенный, кроме нитей жемчуга и коралла, звонкими колокольчиками, позвякивающими при каждом шаге. Из одежды на Тансылу осталась только рубаха из тонкой ткани, которую делают в далекой стране за горами. С песнями усадив Тансылу на кошму в центре юрты, разложив рядом мягкие подушки, пошитые из тонкой, гладкой кожи и набитые нежной шерстью овец, женщины покинули юрту. И сидит теперь Тансылу одна в этой празднично украшенной юрте, никому не нужная, всеми забытая, и ждет мужа. Через открытое отверстие наверху внутрь вползает ночь. Даже звезд, которыми богато небо степи, сегодня не видно. Нет, вот показалась одна – маленькая, но такая яркая… Тансылу нахмурилась. Если бы не свадьба, она сидела бы сейчас под звездным небом рядом с Аязгулом и слушала его рассказы. От этих мыслей что-то шелохнулось в маленьком сердечке, какое-то жалостливое чувство, от которого слезы навернулись на глаза.

Муж… Здоровый, с лоснящимися щеками батыр, который встретил ее у стойбища, который бегающими узкими глазками все норовил заглянуть ей в лицо, который сидел рядом с ней во главе дастархана, он совсем не похож на Аязгула – стройного, светлоглазого… Но что теперь? Она ждет мужа, как послушная жена, помня наказ матери, а он сидит там со своими дружками и ржет, как конь, над шутками акына! Тансылу встала, тряхнула длинными черными волосами, рассыпавшимися по спине. Тяжелое нагрудное украшение в виде прямоугольных пластин, звякнув, отразило неяркий свет, проникающий в юрту через полуприкрытый полог входа.