Боги пустынь и южных морей - стр. 23
Негромкое шипение послышалось на самом алтарном камне. Эриса почувствовала прохладное прикосновение к руке и ощутила ужас, наверное, такой же, какой пережил Лураций под сводами Марахи Нраш. Тогда у стануэссы имелось кольцо богини, и еще необъяснимая уверенность, что змеи ее не тронут. Но сейчас… арленсийка старалась не двигаться и даже перестала дышать, когда эрфина, очень крупная, поблескивающая в лучах заходящего солнца точно оживший обсидиан, заползла на ее голую грудь. Их глаза встретились: янтарные с вертикальными зрачками глаза змеи и испуганные светлые, точно капельки моря, глаза госпожи Диорич.
– Ленома… – прошептала она, снова начав дышать. Также как в святилище под Даджрах в стануэссу вернулась уверенность: змея не тронет ее. И быть может в этом черном тяжелом теле, устроившемся на ее голом животе и груди дух самой Величайшей.
– Прости меня за все, в чем я не права, – прошептала арленсийка, неотрывно глядя в змеиные глаза – которые оказались перед ней на расстоянии ладони. Раздвоенный язык эрфины высунулся из приоткрытой пасти и затрепетал, щекотно коснувшись губ стануэссы.
– Верни мне хотя бы Сармерса, – набравшись смелости, попросила Эриса и рискнула приподняться вместе со змеей.
Между стволами молодых пальм мелькнули чьи-то фигуры. Послышались возбужденные голоса. Первым Эриса увидела господина Нурама Харфиза. Он был вооружен эльнубейским мечом, поверх его темно-синей одежды на груди его блестел стальной нагрудник. За ним шел старший погонщик со скимитаром в одной руке и зажженным факелом в другой, при том, что солнце только наполовину скрылось за останками храмовой стены. И еще четверо погонщиков, вооруженных палками, следовали за ними.
Эриса лихорадочно думала, как объяснить произошедшее. Как объяснить, что она почти раздетая сидит на алтаре со змеей, которая теперь оплетала ее руку и норовила заползти выше? Как объяснить, что она вообще оказалась здесь вопреки увещаниям хозяина каравана? Первой мыслью было: пока ее не заметили, тихо соскользнуть с алтаря и, прячась за ним, отползти постамент Леномы. Но ее уже заметили. А через миг один из аютанцев увидел отползающих к входу в храм эрфин и крикнул:
– Храни Валлахат! Стойте! Змеи!
Харфиз поднял руку, и все замерли. Когда арленсийка осторожно освободилась от змеи, пуская ее на алтарный камень, и, запахивая халат, встала, голос подал наемник со шрамом. Он до сих пор оставался жив, его закаленное тело боролось с ядом храмовых стражниц. Пока еще боролось. Ведь обычный человек погибал сразу или в течение минуты: здоровяк Губору тому свидетель, да примут его душу наурийские боги!