Боги молчат. Записки советского военного корреспондента - стр. 65

«А вы, ребята, на картонках нарисуйте карты, каких не хватает», – поучал их Сидорыч. – «Я вам и картоночки припас».

Коня, за которым явились обманутые, у же не было. Сидорыч быстренько обменял его на одного коня, а этого уже променял на того серого, в которого был влюблен боец из первого эскадрона. Потом, получив наконец артиллерийского коня, он отдал его в батарею, и дальше Марк поехал на Воронке – коне молодом, веселом, радующем морской глаз Сидорыча.

Был очень морозный, но и очень ясный день. Полк растянулся по дороге, и над ним витало марево – пар от людского и конского дыхания. Марк ехал рядом с Сидорычем, когда впереди родился крик:

«Марка к комполка!»

Корней вызывал Марка. Прежде, чем отпустить, Сидорыч всегда осматривал его. И теперь он поправил на нем ремень от карабина, приказал заправить концы шарфа под полушубок и только потом послал вперед.

Поскакал Марк по обочине дороги, догнал Корнея, неуверенно отдал ему честь, как того строжайше требовал Сидорыч. Корней засмеялся:

«Ты совсем бойцом стал, Марк», – сказал он. – «Конь у тебя славный, оружие прекрасное и одет по-походному».

«Сидорыч достал», – сказал Марк. Ему было приятно слышать похвалу Корнея.

«Он вроде отца для тебя», – сказал Корней. – «У меня как-то всегда не хватает времени присмотреть за тобой. Но скажи, Марк, правду: ты очень голодаешь? И почему ты стал так редко ко мне показываться? Я ведь говорил тебе, что ты можешь часть похода проводить на пулеметной тачанке. Там можно поспать, к тому же у пулеметчиков всегда найдется что-нибудь поесть. Сегодня командир пулеметного эскадрона сказал, что ты не являешься к нему. Почему?»

«Все едут верхом, и я хочу со всеми», – сказал Марк. Поглядев на похудевшее лицо Корнея, Марк подумал, что он сам голодает.

«Вы, товарищ комполка, не беспокойтесь, мы не голодные», – сказал он.

«Это еще что за новости? С чего ты вдруг ко мне так служебно говоришь?», – спросил Корней.

Марку так адресоваться к Корнею приказал Сидорыч – по всей военной форме – но не принимает этого Корней.

«Мы, Корней, не голодные», – сказал он, обращаясь к брату в более привычной форме. – «Сидорыч из-под земли выроет, а найдет, что пошамать».

«Слова дурные торопишься перенимать», – поморщился Корней. – «Такие слова городское жулье употребляет, а ты из благородного мужицкого рода. Что ты ел сегодня?»

«Сегодня я еще не ел», – признался Марк. – «Но приедем в село и Сидорыч…»

«Знаю, добудет еду. А время уже к вечеру и ты голодный. От такого питания, брат, можешь недомерком оказаться. Зачем нам, Суровым, поскребыш малого калибра?»