Боги и люди - стр. 23
– Как я люблю эту твою присказку, – улыбнулся Нерон.
– «Ты спрашиваешь, Луцилий, справедливы ли слухи об убийстве Цезарем Британика? Надеюсь, что нет. Но даже если так? Каков выход? Принять сторону его матери, мечтавшей заменить Цезаря слабовольным, юродивым Британиком и властвовать самой? Но это означало бы вновь вернуть Рим в страшные времена Тиберия – Калигулы – Клавдия».
– Но Тигеллин сказал, – начал Нерон и зашептал, указывая на Венеру. – Это все она! Мать! Мать натравила меня на Британика! Брат – ее жертва!
И Сенека вновь увидел Нерона тогда, в анфиладах дворца. И услышал его отчаянный шепот: «А знаешь, зачем она это сделала? Чтобы Рим узнал и меня ненавидел! Но Тигеллин сказал: она плетет заговор. Тигеллин сказал: мать подошлет ко мне убийц!»
– И что ты мне на это ответил тогда, Сенека? – спросил Нерон.
– Я боюсь! Боюсь! – кричала Венера.
Сенека молчал.
– Да, промолчал, опять промолчал, все прочитав в глазах волка. Бедная мама, ты помнишь, как это было.
– Не надо! Я не хочу! Я боюсь! – визжала Венера.
– Успокойся, шлюха, – усмехнулся Нерон. – Я не видел, как убивали маму. Мама! Я ее любил. Презирал, боялся – и любил!.. И когда ты молча согласился на ее убийство – вот тогда я до конца тебя возненавидел! Ах, Сенека, какая это была женщина! Сколько я совершил покушений на ее жизнь? И она все-все избежала! Интуиция! И как живуча! Ну – кошка! В тот день она навестила меня на вилле, и я посадил ее на корабль. Корабль должен был развалиться в открытом море. И развалился. Но мама выплыла… Вот тогда я послал к ней убийц. Помнишь – осень, мы с тобой сидим у нашего камелька. Ты, как всегда, беседуешь со мною о добродетели. А я жду известий о маме. Знаешь ли ты, что такое ждать убийства матери? – И Нерон опустился у ног Сенеки и шептал: – Не оставляй меня, учитель! Говори! О путях самосовершенствования! Ну! Как тогда! Говори!!!
Сенека глухо начал:
– Есть три пути самосовершенствования. Путь размышления – самый благородный.
– Ах, как мудро!
– Путь подражания – самый легкий. И путь опыта – самый трудный.
– Да. Да. А я представлял: они уже отворяют двери в ее покои.
…И центурион обнажил меч. Прекрасная женщина не защищалась. С достоинством обратилась она навстречу оружию:
– Бей в чрево, которое его выносило.
– Движение руки с мечом – и последний вопль.
– Не надо, – вопила на арене Венера. – Я боюсь!
Нерон ползал у ног Венеры, обнимал ее ноги, шептал:
– Мама. Бедное чрево. Я убил маму.
Он повалил Венеру в сверкающие опилки, он осыпал ее поцелуями.
– Мама. Тебя нет!.. Посмотри, какая у нее грудь, Сенека! Мама была Венера! А как она хотела царствовать! Она боялась моих баб. Она так хотела царствовать, что ложилась со мною в одни носилки! Она соблазняла меня!