Богемский лес. Книга 2 - стр. 19
– О, какая неожиданность. Решение сообщить лично очень мудро. Даже не знаю как бы я отреагировала, получив письмо. Это так любезно с вашей стороны. Знаете, для меня главное – ваше счастье. Разве не к этому стремятся все люди? И ведь не все достигают. Вы правы, жизнь в вашем сане не прекращается, может быть, накладывает некоторые особые предписания. Но… они могут быть приятными… Знаете…Это может быть даже лучше, чем погибнуть на войне…
В общем, Амелия распространялась в таком духе между тем чувствуя, что несет какую-то околесицу. К тому же Деланкур имел вид слегка удивленный ее речами и как бы застыл в ожидании следующих странных речей. Действительно, находясь здесь с близким человеком, как выразился шевалье, она чувствовала, что даже наедине их разделяют нелепые каноны городской высокопарной манеры общения, которая придает окраску наигранности и двуличия любым отношениям.
В итоге шевалье не выдержал и попросил у Амелию ручку. Та ему ее охотно предоставила, памятуя старые их отношения. Он слегка сжал ее ладонь в своей, но это был скорее аккуратный дружеский жест без тени страсти, но с некоторой долей нежности.
– Я хотел бы, чтобы вы знали еще одну вещь. Почему еще я решил навестить вас. Моя должность требует отбытия в Руан для знакомства с аббатством и по другим вопросам уже через неделю. Я должен присутствовать там неизвестно сколько времени. Не увидеть вас перед отъездом я не мог. И хотел бы просить вас сохранить наши теплые отношения и, если вы разрешите писать вам, то я стану писать. Прошу вас, рассчитывайте также на меня в любой трудной ситуации. И, так как лично быстро на помощь я прийти вам не всегда смогу, но одну вас тут оставить не имею права, то хотел бы отрекомендовать вам двух своих друзей. Они надежные, благородны душой и сердцем. Я им полностью доверяю и вы можете положиться на них. Я написал им о вас. Пока я в Париже, разрешите вам их представить? Прошу, не отказывайтесь, иначе я буду сильно беспокоиться о вашем благополучии здесь.
Далее беседа пары уже не представляла особого интереса. Они проболтали максимум полчаса, учитывая обоюдное напряжение. Оба это чувствовали, но пока еще не могли понять какова его природа. Шевалье вскоре отбыл. Амелия направилась к себе перевести дух и подумать.
В общем-то, через пару часов бездействия в спальне, после попыток выжить из себя слезы горя и боль разбитых надежд, она поняла, что не способна ни на первое, ни на второе. И с печалью решилась признать: наверное, чувства ее и вправду охладели. Тем не менее она оставалась грустна весь вечер, как бы нося траур по умершей любви.