Богатырщина. Русские былины в пересказе Ильи Бояшова - стр. 21

Добрыня спрашивает:

– Что же ты, матушка, тогда дала мне прощеньице? Что же дала благословеньице?

Отвечает вдова:

– Всё от того, что знаю: как дам прощение-благословение, так уедешь. А не дам – всё равно уедешь! Думай-ка ты, Добрынюшка, не чужой головой, думай-ка своей головой.

Сын понурился и говорит:

– Правда твоя, матушка. Надобно мне с этих пор своей головой думать.

Делать нечего: взялся Добрыня собираться в Оскориные горы. Седлает он своего коня – накладывает потнички на потнички, а войлочки на войлочки. Берёт затем Добрыня седло, подтягивает его двенадцатью подпругами, а тринадцатую кладёт продольную. Подтягивает Никитинец шелковые подтяжечки, и не простого шёлку, а кашиванного. Все шпильки и гвозди у Добрыни серебряные и золотые, а стремена из самого крепкого булата.

Как только сел Никитинец на коня, подошла к нему матушка:

– Дам я тебе в подарок свой платочек! Как будет у тебя не по-старому силушки, могута будет не прежняя, потри им своё бело лицо и могуче плечо – вернётся к тебе сила вдвое пуще прежней. Дам я тебе ещё подарочек: если станет твой конь скакать не по-старому, ударь коня по тугим костям и крутым рёбрам вот этой шелковой плёточкой – поскачет он тогда вдвое пуще прежнего.

Поклонился Добрыня матери до самой земли.

Как говорится, видели молодца сидючи, да не видели молодца едучи: только пыль за ним столбом встаёт, по дороге курится.

Заехал Добрыня в Оскориные горы, а в ту пору Змея о девяти головах в горах не случилось – улетел тот на Русь творить своё чёрное дело. Стал Никитинец разыскивать его гнездо: заглядывать во все норы, захаживать во все пещеры. Долго он по всем горам Змеиное жилище искал. Забрался в одно: сидит там красная девица, княжья племянница Бавушка Забавница, а по ней ползают Змеевы детки. Добрыня девицу на своего коня поднял, вывез из змеиных гор, посадил её под сырой дуб и рассудил так:

– Коли вернусь я сейчас в родную землю, будет поганый Змей по-прежнему на Русь летать, безобразничать, красть красных девушек. Вернусь-ка я вновь в Оскориные горы – дождусь там хозяина и привечу так, как никто его ещё не привечал.

Оставил Никитинец княжью племянницу у того дуба и поспешил обратно. Не успел он до Змеева гнезда добраться, как небо потемнело, чёрные тучи на него взгромоздились, белые облака с него попадали – то Змей о девяти головах к себе домой возвращается.

Увидал Змей Добрыню, усмехается:

– Заехал ты, Добрыня, не в свои места. Того не знаешь – на Руси у меня полсилы есть, в Оскориных же горах её втрое ко мне прибавляется. Потоптал ты у Пучай-реки мою грудь, а здесь не сносить тебе головы.