Богатыриада, или Галопом по европам - стр. 42
Сотрудник ГПУ с истошным воем рухнул на дощатый пол, схватился за ушибленное место, начал крутиться, яростно ругаясь, поминая пуховскую родословную и грозя жестокими карами:
– Уа-а-а!!! Что ж ты делаешь, ирод… Под суд пойдешь, вместе с бабой своей!
Боль и злость начисто вытеснили из его головы суеверный страх при виде волшебного повторного «перенесения». Не ударь Пухов, Семка точно так же трясся бы, как в первый раз, и крестился, шепча: «свят, свят!»
– Убивают, демоны! Спасайте! – донесся снаружи крик Дарьи. – Выручайте, люди добрые! Батюшку, батюшку вперед, со святой водой, с кадилом… Да иди же, делай свое дело! Ты отец духовный или где?! Изгони демонов святой молитвой! Да ладаном на них, ладаном, они его на дух не выносят!
Раздался дружный согласный гул. Видимо, к дому приближалась целая толпа.
– Остынь, окаянная! – огрызнулся отец Онуфрий (уж его-то бас трудно было не опознать).
– Признавайся, ты откуда?! – рыкнул ГПУ-шник, злобно уставившись на Лесовичка.
Тот, сбитый с толку, неуверенно ответил:
– Из лесу, вестимо…
– Ага! Я так и думал! – зловеще прищурился Семка, продолжая держаться за ногу. – Уж не от Березы ли?! Признавайся!
Лесовичок, у которого в голове все гудело, кивнул, глупо улыбаясь. Ясное дело, в лесу берез – хоть отбавляй!
– Попался, гад! – ликующе взвыл «кабан». – Ну, Петька, все! Ты арестован! Вместе вот с этим…
– Да за что же?! – хором ахнули Серафима и Марфа.
– Да смелее, смелее, толстопузый! Чего застрял?! – донесся сердитый крик Дарьи. – Или ноги не несут?
– Как с отцом духовным говоришь, ехидна?! Прокляну! – возопил в ответ отец Онуфрий.
– Еще не так поговорю! Живо, иди, прогоняй демонов! Маши кадилом, святой водой брызгай! Мужа там убивают, а ему хоть бы что! В ГПУ захотел?!
– Бери баб, и переносись, живо! – заорал Пухов, подталкивая вконец обалдевших жену и соседку поближе к Лесовичку.
– Куда?! – испуганно вопросил тот, доставая очередную порцию мухоморов из торбы.
– Куда угодно, лишь бы подальше! Главное, потом верни назад!
– Попробую… – Челюсти Лесовичка заработали, пережевывая волшебное средство.
– Не надо!!! – перепуганным хором взвыли женщины, но Лесовичок крепко ухватил их за руки. Раздался стеклянный звон, сгустился почерневший воздух… Троица исчезла под яростный вопль Семки: «куда?!», в тот самый момент, когда дверь распахнулась, и внутрь буквально влетел отец Онуфрий. Судя по негодующему виду попа, а также по ясно различимому отпечатку сапога на рясе пониже спины, у кого-то из толпы лопнуло терпение.
– Анчихристы! Поднять руку… тьфу, ногу на отца духовного! Прокляну! – спохватившись, он испуганно охнул и заорал, размахивая кадилом так, что ударь оно кого-то по голове, дошло бы до сотрясения мозга: – Изыди, сатано! Сгинь! Пропади! Откуда пришел, туда же… – в запальчивости, поп употребил слово, за которое регулярно накладывал ептимьи. – Тьфу!!! Довели, окаянные! А где демоны?!