Богатыриада, или Галопом по европам - стр. 29
– Опять обмишулился, болван?! Куда ты нас перенес?! Или это – мелкооптовая база?! Ой… – у него глаза полезли на лоб при виде товарища Пухова.
В следующее мгновение трясти начали уже его, с воплем:
– Верни именной наган, ворюга!!! Кому сказано! А то худо будет! Глаза натяну… – и товарищ Пухов со свойственной солдатам прямотой уточнил, куда именно.
– Ы-ы-ы… – застучал зубами старец.
– И моргать заставлю! – договорил красноармеец.
Серафима Агеевна, ахнув и всплеснув руками, уронила сковороду. После чего взвыла не только от лютого испуга, но и от лютой же боли: тяжелое чугунное изделие с большой точностью приземлилось прямо на ногу. Правую.
– Симочка, ты чего шум поднимаешь? – с ядовитой медовостью откликнулся законный супруг. – Тебе мерещится, никого здесь нет!
– Да как же нет?! Я из ума не выжила!
– Добрый человек, что ты имеешь в виду? То странное изделие из железа, которое умеет издавать грохот и изрыгать огонь? Не бей меня, я и так все скажу!
– Я же говорил, это ты плохо влияешь! Опять сбились с пути! – вопил Лесовичок, тщетно пытаясь вырваться из мертвой хватки волхва.
– Я сейчас на тебя так повлияю! – окончательно взбеленился волшебник.
– Старик, ты мне зубы-то не заговаривай! Или скажешь, что сроду не видал ни наганов, ни браунингов, ни маузеров?! – прорычал Пухов.
– Я никогда не слышал эти имена! Ой, перестань! Мне же больно! Не заставляй меня применять силу!
– А ты примени, не стесняйся! – заорал бывший красноармеец, наградив волхва увесистым подзатыльником. Хотел вообще-то по физиономии съездить, как в драке полагается, но смутила седина «ворюги».
– Ну что же, сам напросился!
В избе на секунду потемнело, грянул гром. Истошно завизжала Серафима Агеевна. Товарища Пухова бросило на пол.
– Петенька!!! – взвыла любящая супруга. – Что он с тобой сделал?!
– Никто со мной ничего не делал! Тебе мерещится! – ехидно проворчал муж. – С головою у тебя плохо! Сковородкой бы полечить…
Лучше бы он такого не говорил! Жена и так была на грани потери рассудка, а эти слова явились последней каплей.
Издав негодующий вопль вперемешку с рыданием, Серафима Агеевна молниеносно нагнулась, схватила сковороду и занесла ее над головой мужа, выпрямившись… Волхв только чудом успел произнести заклинание. После чего женщина истошно заорала снова: чугунный предмет во второй раз свалился, ударив ее по ноге, теперь уже левой.
– А ну, тихо! Не то… – прорычал мудрец, угрожающе выставив посох. – Давайте говорить спокойно, как разумным людям подобает.
– Согласен! Только наган-то верни, – упрямо продолжал требовать Пухов. – Он же не простой, именной! Потерять такое оружие – стыд и срам, особенно для сознательного бойца революции!