Богатыриада, или Галопом по европам - стр. 27
Возразить было нечего. И поп с волхвом удалились, ворча и жалуясь на «главоболие, рукодрожание, сушняк великий» и прочие нехорошие вещи.
Так началась супружеская жизнь главного волхва и старой ведьмы. На удивление, дело пошло очень даже неплохо, хотя порой седобородого мудреца и одолевали сомнения: не поторопился ли он вдеть голову в хомут? Все было более-менее в порядке, вплоть до того утра, когда до седобородого мудреца донесся всплеск ментальной активности со стороны Киева… Предвещавший, по его опыту, большие неприятности всей державе и народу.
Потому он и заявил законной супружнице, что должен отбыть в златоглавый Киев-град. И получил вполне ожидаемую сцену с последующим примирением, и встречным заявлением: отводить неприятности от державы и народа они будут вдвоем! Раз уж поклялись быть вместе и в радости, и в печали…
Сказать, что волхв был ошарашен – не сказать ничего. Глаза его округлились и вылезли из орбит, отвисшая челюсть мелко подрагивала.
– Да что ты, баба, белены объелась?! – взмолился он, придя в себя, наконец. – Тебе мало прошлого года, когда к тугарам в плен попала по собственной дури?!
– Но ведь все хорошо в итоге вышло, ты сам сказывал! – топнула супруга.
– А ну как сейчас не выйдет?! Нет уж, оставайся дома. Не бабское это дело.
– Не останусь! Вслед за тобой полечу в ступе!
– Заколдую!!! – рявкнул волхв, угрожающе нацелив на ведьму посох.
Та поняла: муж слишком сильно рассержен, пора прибегать к неодолимому женскому оружию. Сиречь, к слезам. Что и сделала. Да так, что даже избушка сочувственно вздыхала и всхлипывала.
Волхв сначала еще больше разозлился, потом ощутил некоторое смущение, а к середине дня уже чувствовал себя кругом виноватым. За то, что расстроил слабое беззащитное существо. При этом чувство вины удивительным образом сочеталось с сильной обидой и гневом. Естественно, на супругу. За то, что из-за нее ему так нехорошо на душе.
Он взывал к логике ведьмы, просил, доказывал… Старался внушить ей, что от войн и прочих напастей баб нужно держать подальше. Просил образумиться и не обижаться. С тем же успехом можно было разыскивать Солнце в небе между закатом и рассветом. Баба Яга продолжала мочить слезами подушку, тонко подвывая и жалуясь на горькую женскую долю.
И вдруг старый мудрец насторожился, осекся на полуслове:
– Погоди, погоди… Это что же получается?
– Передумал? Согласен? – тут же встрепенулась ведьма, прекратив плач.
– Откуда у него было шампанское, если поп с собратом все вылакали?! – вскричал волхв, схватившись за виски. – Значит, все-таки пересилил страх, перенесся на ту базу! Снова научился! Да это же… Это может так нам помочь! Надо немедленно поговорить с ним, окаянным! Леший с ним, с шампанским, а вот волшебные повозки! Может быть, даже с оружием… Я побежал!