Богатыри не мы. Устареллы - стр. 26
– Немудрено. – Виршетворец Эрмил улыбнулся. – Он не заканчивал Академии. Он вообще ничего не заканчивал и об искусстве виршесложения слыхом не слыхал. Он из провинции, откуда-то из глубинки, да и выглядит как настоящая деревенщина.
– Значит, ты желаешь пройти экзамен Ордена. – Элоим задумчиво рассматривал пришлого. Был тот долговяз и нескладен. Нечёсаные, мечтающие о ножницах цирюльника волосы цвета жухлой соломы доставали до плеч. Велюровый видавший виды камзол, потёртый на локтях и лоснящийся от жира в вороте, застёгнут на две пуговицы. Панталоны заштопаны в коленях. Туфли… Элоим с трудом сдержал смех: такие туфли, гнутые под носорожий рог, носили во времена его прадеда. Элоим откашлялся. – Знаешь ли ты, – продолжил он, – что виршетворцем дано стать далеко не каждому? Многие пытались одолеть этот путь, но лишь немногие добрались даже до середины его, а до конца – считаные единицы. И шли они этим путём годами. Кропотливо изучая законы виршесложения, оттачивая рифму, совершенствуя технику и стиль. До тех пор пока сложенные вместе слова не обретали силу, способную виршить деяния. Что скажешь, Элам из провинции?
Элам опустил голову и с минуту, уставившись в пол, молчал. Затем поднял глаза и сказал:
– Я слыхал про это, виршитель. Мне как-то в руки попала одна книженция, в ней говорилось о всяких виршетворных разностях. Я прочитал её от корки до корки. Однако проку оказалось маловато, вот какое дело. Я путаюсь в амфибрахиях, пиррихиях и месомакрах, виршитель. Но у меня иногда получалось.
– Да? И что же у тебя получалось?
– Однажды у нас была сильная засуха, траву побило зноем, и зерно не взошло. Люди собрали кто сколько мог, чтобы уплатить виршетворцу из столицы, но сумма оказалась недостаточной, и ваш Орден отказал ходокам.
– Труд виршетворца недёшев, – нахмурив брови, сказал Элоим. – В особенности если ему предстоит ехать куда-нибудь за тридевять земель и виршить невесть для кого.
– Пускай будет по-вашему, – согласился пришлый. – Так или иначе, когда ходоки вернулись ни с чем, я за ночь сочинил вирш. И наутро пошёл дождь.
– Вот как? Ты полагаешь, что свиршил его?
– Так я думал, виршитель. Однако потом я декламировал этот вирш множество раз, и дождя не было.
Элоим рассмеялся:
– В той книженции, которую ты удосужился прочитать, не говорилось, что вирш после свиршения теряет силу?
– Что-то такое было, – Элам почесал в затылке, – не очень внятное.
– Невнятное, говоришь? – Виршитель усмехнулся. – Н-да. Итак, ты полагаешь, что свиршил дождь. Допустим. Что ещё ты свиршил?
– Много всякого было. Корова однажды у старосты не отелилась, думали, издохнет. Потом дочка мельника подцепила от заезжего торговца дурную болезнь. Затем от кривой Элизы, что на перепутье трактир держит, жених сбежал. Помимо того…