Богатыри не мы. Новеллы (сборник) - стр. 55
– Он не мог уцелеть, – глухо отозвался Де Лука, стараясь не встречаться взглядом с подполковником из SIA. – Угол снижения, скорость… в таком месте любой обречен. Я сам еле вырулил из этого провала.
– Любой… – притворно соглашаясь, покивал граф. – Личностью пилота Ноль-Три интересовались?
– К чему? В моих глазах он – труп. Какой-то мореец…
– Некоторые опасны даже после смерти. Григор Данцевич, двукратный победитель гонок Кларитан. Почерк – предельно короткий взлет и посадка.
– Все равно – невозможно!
– У погибших с «Марина Фьоре» иное мнение. Они уверены, что он живехонек. Знаете, что – пока я придержу доклад для Рима. Хочется приложить к нему фото обломков Ноль-Третьего.
Впервые за время тягостной беседы Франко посмотрел на графа с надеждой.
– Репутация каждого пилота Регия Аэронавтика дорога мне как собственная, – строго молвил тот. – Я даю вам шанс загладить промах. Ошибиться может любой… Кстати, где он снизился тогда? Покажите на карте.
Со времен авиационного училища Франко не разворачивал карты так быстро.
– Здесь. На этом участке. Там сильно изрезанный рельеф с перепадами высот, лесистые горы и ущелья.
– Водина… – В голосе графа ему послышалась… растерянность, досада? Пожевав губами, подполковник едва слышно добавил: – Мне следовало догадаться сразу.
– Малодоступный район. Я шел низко, туман затруднял обзор. Вряд ли точно скажу, куда упал Ноль-Третий. Там множество озер.
– Двадцать. Двадцать дев.
– Кого?..
– Это мифы. Вы же небылицы отвергаете, не так ли?
– Водинки – вполне натуральные девки, встречал. В допотопных платьях, а глаза… как у бодливых коз. Сроду к таким не подступлюсь.
– Упаси бог. Особенно к тем, у кого платье до земли и кудри до колен. Даже если к ним потянет до самозабвения.
– Местные дворянки? Нечто из ряда вон?
– В оперу ходите? – внезапно спросил граф.
– Сейчас редко, – ответил Франко, чуть оторопев, – а раньше бывал. Из училища ездили в Неаполь, в театр Сан-Карло. В Ла Скала выбирались только на премьеры…
Пьетро слегка умилился, оттаял:
– Любите Пуччини?
– О, да! «Манон Леско», «Вилии», «Богема»…
– Вспомните «Вилий».
– Как же – особенно «Не забывай меня!» в первом акте, или «Назад к счастливым дням» во втором…
– Речь о сюжете.
– Но… граф, разве в опере важен сюжет? Музыка, вокал… а либретто – бумажка.
– Боже, во что превратились театралы, – сокрушенно вздохнул граф. – Упадок!.. Раньше мы все знали досконально – первоисточник, перевод…
– Извините, но у гидроплана и Пуччини нет ничего общего.
– Вилии. Славяне зовут их – вилы. Ну-с, испытаем вашу память. Второй акт, ария «Святая душа моей дочери» – «