Размер шрифта
-
+

Богатые тоже мёрзнут - стр. 26

Последним контактом, которому я не звонил, оказался Изодский. Мы с ним не далее как позавчера весело пили в «Зевсе».

Длинные гудки в трубке.

– Да-а-а? – Судя по голосу, Изодский опять где-то тусил, прожигая деньги и жизнь.

– Здравствуй, – несколько суховато поздоровался я.

– Привет, Ворошилов, – хмыкнул в ответ он. – Да, я уже знаю, что тебя взяли за жабры, но прости, ничем помочь не могу. Ты доигрался настолько основательно, что стал практически прокаженным. Вредно с тобой теперь дружить, Данила. Так что не обессудь, но номер мой удали. Сам понимаешь, своя рубашка ближе к телу.

Я дернул уголком рта. Вчерашние «друзья» поделились на три категории. Одни просто не брали трубку, вторые придумывали сотни причин для отказа, а третьи напрямую говорили, что все… «прошла любовь, завяли помидоры». То есть потонул ты, Ворошилов, и никто теперь с придонным жителем связываться не хочет.

Парадоксально, но третья категория вызывала у меня подобие уважения хотя бы своей честностью.

Я бездумно кружил по городу, судорожно стискивая оплетку руля, и понимал, что мне безумно, просто невероятно нужен совет кого-то умудренного опытом. И не желающего утопить меня окончательно.

Или вообще… хоть кого-то.

Но в голову ничего дельного не приходило.

Колеса сами привели меня в частный сектор, к унылым деревянным домишкам. Кажется, где-то здесь был дом Алисы.

Алиса. Нимфа, желающая спасти животных из океанариума. Гордая девушка, не рухнувшая к ногам за обещания бабла и всех благ.

Фортуна посмеялась окончательно, когда машина заглохла за полтора километра до дома девчонки.

Чертыхаясь, я посмотрел на датчики и понял, что из-за своего пришибленного состояния совсем не обратил внимания на уровень бензина. И тот подложил свинью в самый последний момент.

Открыв дверцу, я вышел на улицу и поежился. Ледяной ветер сразу забрался под тонкое пальто, а мороз впился ледяными руками в непокрытую голову. Засунув руки в карманы и подняв воротник, я быстро пошел вперед.

Ноги промокли практически сразу, нос и уши начали намекать, что отвалятся минут через пять, и я искренне считал, что хуже быть уже не может, когда с неба хлынул ледяной дождь.

Почему я к ней иду?.. Что я ей скажу? Как в той старой сказке про кошку и котят?

Мир, оказывается, имеет свое извращенное понятие о справедливости и временами сбрасывает с вершин. А с них, как оказалось, чертовски больно падать… особенно если ты выжил и теперь пытаешься куда-то ползти с переломанным хребтом.

Ее дом я опознал каким-то чутьем. Ну и тем, что возле калитки росла раздвоенная береза, что запомнилась мне днем.

Страница 26