Богатые бедные девушки - стр. 8
– Что случилось? Почему вы кричите?
– Деточка, это не твое дело! – говорит мне Клаудия. – И, кстати, неприлично спускаться в таком виде! Приведи себя в порядок.
– Саванна – член нашей семьи, мама! И от этой семьи, кстати, остались три крошки – ты, я и она!
– Ну, хоть не ошметки! – закатывает глаза Клаудия. – Приведи себя в порядок, деточка. Эта тема тебя не касается!
– Очень даже касается! – злится Полина. – У нас были планы, и я обещала, что мы сможем их реализовать! Но что нам теперь прикажешь делать? Мне-то что делать?
Запрыгиваю на диван, вызвав шквал безмолвного возмущения на лице хозяйки. Расставляю руки в стороны, как рефери.
– Тише, девочки! Тише! – говорю, глядя то на одну, то на другую. – Что за крики с утра пораньше? Вас же весь поселок услышит!
– А она мне нравится! – заявляет Клаудия. – Голова немного соображает!
– Хватит ерничать и придираться! – смотрю на нее укоризненно. Поворачиваю голову к Полине, у которой от злости дым из ушей валит. – Не веди себя так, словно настал конец света!
– Так ведь он и настал! – отвечает она, недобро глянув на мать. – Конец нашей жалкой семейке, которая толком и не успела воссоединиться!
– Очень тебя прошу, – говорит мне Клаудия, чуть ли не вывернувшись от брезгливости наизнанку, – слезь с этого дивана. Он итальянский и очень дорогой, а твоя обувь…
– Тогда успокойтесь! – перебиваю громко и четко. – Обе! Возьмите себя в руки и объясните уже, что здесь случилось?
Полина рвет и мечет, резко отворачивается и отходит к камину. Клаудия же умудряется за три секунды продемонстрировать весь спектр эмоций, которые вызывают у нее мои кроссовки, пачкающие итальянскую обивку итальянского дивана из самой Италии, черт возьми! Без жалости на нее не взглянешь. Осторожно ступаю на пол, и её лицо мигом расслабляется.
– А теперь, девочки, объясните, что случилось? – повторяю вопрос максимально спокойно.
– Земли, где мы планировали возвести отель, уже нет, – упадническим голосом отвечает Полина после продолжительной паузы. – Оказалось, что мама в течение нескольких лет распродавала её по частям.
– …Вот как, – округляю глаза.
– Да, я это сделала, потому что нуждалась в деньгах! Твой отец умер, ты сбежала с подонком, а я из-за стресса бросила сцену, с которой у нас была взаимная любовь! Мой голос кормил меня, – говорит Клаудия, глядя на дочь, – но в Лучезарном каждый второй певец со стажем, так что мои выдающиеся способности здесь никому не пригодились!
– Мама, папа умер, когда мне было пять! Ты оставила сцену ещё до того, как это случилось.
– Какая разница, когда это случилось? Я оставила сцену, потому что так хотел твой отец! Он утверждал, что я совсем не занимаюсь тобой и нашей семьей в целом. И мне пришлось уступить, потому что я любила его. И я верила, что за ним мы, как за каменной стеной! А что в итоге? Ради него я оставила дело, которому была предана всем сердцем, а он взял и утонул в луже, напившись в баре!