Бог жесток - стр. 24
Она тряслась всем своим щуплым тельцем.
– Нет! Если бы так… Но ведь вы… Ведь вы сами ищете в людях, наоборот, самое постыдное, гнусное, низменное… То, что называется блудом и пороком! Конечно, у Леночки могло быть много мужчин, и будь она другой, давно бы жила со своей красотой в каком-нибудь из тех особняков! Но у Леночки была чистая душа! Она любила своего сына и всего одного мужчину!
– Который был отцом ее ребенка?
– Да!
– С которым она сбежала от своей матери?
– Да!
– Но который потом сбился с пути истинного и стал вором и уголовником? – окончил я на полтона ниже.
Жалко исказилось рябоватое птичье личико.
– Нет… Неправда… Этот человек давно умер… Они даже не успели пожениться…
– А сын?
– Саша?.. Саша родился позже. Леночка так назвала его в память об отце…
– И тем не менее я предпочел бы услышать эту историю со всеми подробностями, – заявил я официальным тоном.
Первой реакцией Зины был привычный, столь ожидаемый мною испуг, но в следующий момент ее косящие глаза приобрели мечтательное выражение, способное вызвать у натур более чувствительных, нежели я, приступ слащавого умиления и жалости.
– Я немножко пишу, – в очередной раз отважилась признаться девушка. – И запоминала все Леночкины истории. Не знаю, как бы отнеслась она, но потом я записывала их. Может, мне повезет и я издам это произведение в серии «Любовный роман»…
Суетливое метание в четырех стенах, шум выдвигаемых ящиков, шорох перекладываемых бумаг – и Зина протягивает мне толстенную амбарную книгу с искусно выполненным заголовком: «Истинные чувства». Я принимаю рукопись, обещаю непременно вернуть по прочтении и погружаюсь в уныние, предчувствуя скорую пытку.
– С кем Лена еще поддерживала отношения?
Девушка лихорадочно соображала, закатив глаза под потолок.
– Не знаю… Даже не знаю, что вам и ответить. Леночка жила очень замкнуто, много читала, воспитывала Сашу и еще… мы часто говорили с ней о Боге…
Меня разобрал смех, и, лишь собрав всю волю в кулак, я смог подавить начинающуюся истерику. Я вспоминал смеющееся лицо на портрете, и, провались я на месте, это лицо никак не могло принадлежать мрачной богопослушной затворнице. Я ощущал, что с самого начала меня очень умело водят за нос.
– Так неужели, кроме вас, ей никто не был близок?
– Была… Была одна преподавательница. Из университета, где училась Леночка.
– И кто же эта преподавательница? – На этот раз от собственного бессилия я рассмеялся.
– Тамара Ивановна Белецкая. По литературе. Леночка часто навещала ее. А однажды брала меня.
– И вы помните адрес? – наседал я.
– Конечно… Точнее… – путалась монашка. – Какая улица, дом… Совсем не знаю. Но расположены… Сейчас я объясню.