Бог в твоей жизни. Аналитическая психология. Сэлф-маркетинг - стр. 4
Она шагала осторожно, просто потому что это приятно. Просто потому что Луна освещала её путь. Лунная дорожка…
Такое никому не расскажешь. Такое никто не поймет. Только она сама могла еле-еле угадывать, что делает всё правильно. Уж всё как-то собралось, всё пришло вОвремя. И в жизни это пока даже не проявилось. Это никто не узнает. Никому не будет видно… Наверное.
Она уже в том возрасте, когда не на что надеяться. Жизнь прожита. Основная самая лучшая её часть. Теперь она может делать какие-то выводы. Что-то чуть-чуть изменять. Но это будет так незначительно. Так незаметно. Она не достигла больших высот. Она стала тем, кем стала. Никем. Ну в общем, она этим и хотела стать. Так и вышло. Просто на самом деле она хотела роскоши, хотела богатства, красивой жизни, счастливой жизни в любви и согласии. Но стала она тем кем загадывала: дорогим профессионалом, сделала самостоятельными всех членов своей семьи, «зажгла много звёзд» – клиентов. Но вот так вот – надо правильно мечтать: оказывается дорогой специалист – не обязательно богатый человек. Она дорогой специалист, просто мало клиентов. А Фрейд хотел много денег и имел их, Юнг хотел признания всемирного – и получал сполна. А она хотела чего-то не естественного для себя – и получила это. А то, что на самом деле хотела – нет. Пока нет…
А ведь она так ненавидит нищету! Ненавидит до омерзения. Это не только тогда, когда нет еды и одежды, нет даже крова. Это противно, это грязно и это страшно. Да, страшно! Страшно быть в нищете. Наверное, поэтому многие не подают нищим, чтобы «не заразиться нищетой». Она раньше тоже боялась этого. Пока не узнала, как надо делать это правильно. Т. е. делать это надо. Это милостыня называется по-православному. Но делать это надо правильно: подавая копеечку, говорить: «Прими ради Бога за здравие, например, моих родителей и детей». Также и за упокой можно давать милостыню. Даже нужно давать милостыню, но ради Бога и за что-то и кого-то. Вот тогда и хорошее дело делается для здравых или умерших, и нищетой «не заразиться». Так она это сейчас делает. А раньше тоже боялась…
Почему её так страшила нищета? Потому что сама она знала из детства, что это такое, когда нет того, что нужно. Когда стеснялась, что одежда была старенькая или перешитая из старой юбки какой-то двоюродной тёти. Или … да много чего пришлось пережить. И она росла в то время, когда разговоры о Великой Отечественной Войне шли постоянно, фильмы показывались достойные. И её дедушка пережил эту страшную войну и рассказывал много. И она оттуда узнала, как ели лебеду после войны. А иногда и кошек, и собак…в блокаду Ленинграда. Она так эмоционально и глубоко переживала эти истории, что неприязнь и страх к бедам, войнам, нищете у неё смешалась в одно: только бы не было войны! И как стать богатыми, чтобы её дети никогда бы не прочувствовали ни капельки того, что даже она прочувствовала, не говоря уж о ещё более страшных бедах.