Бог. История человечества - стр. 3
Даже те современные евреи, христиане и мусульмане, которые изо всех сил пытаются выработать теологически «корректное» представление о едином и единственном Боге, бесплотном и непогрешимом, вездесущем и всеведущем, все равно вынуждены облекать Бога в человеческий образ и говорить о нем как о человеке. Исследования психологов и когнитивистов показывают, что самые преданные верующие, выражая свои мысли и представления о Боге, все равно по большей части говорят о Боге примерно так же, как говорили бы о встреченных на улице людях [5].
Вспомните, как верующие часто говорят о Боге: он добрый, любящий, жестокий, ревнивый, прощающий, милостивый. Все это, конечно, человеческие свойства. Однако сама эта настойчивость в использовании человеческих эмоций для описания чего-то – чем бы оно ни было – определенно нечеловеческого только еще сильнее демонстрирует нашу сущностную потребность проецировать собственные свойства на Бога, даровав ему не только все лучшее в человеческой природе (способность к безграничной любви, эмпатию, готовность выказывать сострадание, жажду справедливости), но и все худшее в ней (агрессию и жадность, предубеждения и фанатизм, склонность к крайне жестоким поступкам).
Несложно понять, что из этого естественного желания очеловечить божественное вытекают определенные последствия. Ведь когда мы наделяем Бога человеческими свойствами, мы по сути обожествляем эти свойства, так что все хорошее и плохое в наших религиях лишь отражает то хорошее и плохое, что есть в нас самих. Наши желания становятся желаниями Бога – безграничными. Наши действия становятся действиями Бога – но без последствий. Мы порождаем сверхъестественное существо, наделенное человеческими свойствами, но без человеческих ограничений. Мы моделируем наши религии и культуры, наши сообщества и правительства в соответствии с нашими человеческими требованиями, при этом постоянно убеждая себя, что эти требования – божественные.
Это лучше всего объясняет, почему на протяжении всей человеческой истории религия порождала и бесконечное добро, и невыразимое зло; почему одна и та же вера в одного и того же Бога рождает любовь и сострадание в одном верующем, в то время как в другом – ненависть и жестокость; почему два человека, обратившись к одному и тому же священному тексту в одно и то же время, могут вынести из него два радикально противоположных толкования. Действительно, большинство религиозных конфликтов, которые продолжают сотрясать мир, проистекают из нашего врожденного, неосознанного желания сделать самих себя апофеозом того, что есть Бог и чего хочет Бог, кого Бог любит и кого Бог ненавидит.