Бог играет в кости - стр. 35
– Боюсь, у меня не получится запрыгнуть на ходу…
– Не ссы. Я билеты купила.
– Ты что, выходила? А документы? Деньги?
– Интернет, дубина. Всё просто.
– Я тебе отдам…
– Ой, заткнись. Вот, намотай мой шарф, спрячь лицо. Погнали…
…Она взяла билеты в двухместное купе. Как только я увидел застеленный колючим одеялом матрац, не раздеваясь, рухнул лицом вниз, с облегчением расслабляясь.
– Знаешь, я тут подумала: тебе и вправду стоит улететь. Во избежание.
Так не хотелось разлеплять веки…
– И каким образом? – промычал, не открывая глаз.
– Я пошарила по друзьям. У одного моего знакомого есть приятель, у которого двоюродный брат служит в военной части, под Смоленском. Нужно туда добраться. У них – транспортные самолеты, а военную технику не досматривают. В Америку, конечно, не попадешь, но из страны вывезут. У тебя сколько-то денег есть? А то они дорого берут.
– Хватит, – было еще несколько анонимных счетов… – Долго туда ехать?
– До Смоленска – пять часов. Ну и там…
Дальше ничего не помню.
ИЛЬЯ ВОРОНЦОВ
Узнав адрес вчерашнего горе-эксперта, поймал такси. Выбрал старый потертый седан. Добрался без происшествий. Только у подъезда вспомнил, что сейчас – середина дня, он же на работе… Но вовремя сообразил, что сегодня – суббота. Выходной.
После мучительно долгого ожидания к двери всё-таки подошли. Я показал удостоверение.
– Кто… Как… Как вы меня нашли?
Очкарик протирал мятое личико, обрамленное скудной бороденкой. Были на нем растянутые треники и огромная майка. Толкнув парня в цыплячью грудь, я шагнул в квартиру, закрывая за собой дверь.
– Спокойно! Командовать парадом буду я!
После аварии на меня нашел злой, веселый кураж. Или я их, или они – меня. Третьего не дано.
– Итак, уважаемый э-э-э…
– Максим Ванадиевич…
– Максим. Сейчас вы мне подробненько расскажете, как вчера оформляли заключение о состоянии автомобиля Кремлева, Константина Петровича. Помните такого?
– Да никак не оформлял! Написал, что велели, и вся недолга! – парень сплюнул в раковину, пустил струю воды, стал плескать себе в лицо.
Я оторопело упал на табурет. Кухня была маленькая, но уютная и чистенькая. Занавесочки, фиалки на подоконнике… И тут послышался детский плачь, приглушенный дверью. Мне стало не по себе.
– Простите, Максим, я как-то не подумал… – я кивнул на дверь в комнату. – Может, поговорим на улице?
– Его убили! Убили, понимаете? – он сорвался на крик, но шепотом, что было особенно страшно.
Мой кураж куда-то исчез. Твою дивизию! А ведь кто-то мог наблюдать, как я вхожу… Перед глазами потемнело. Сидя в чужой крошечной кухне, слыша плачь младенца, я вдруг пришел в себя.