Боевые псы не пляшут - стр. 6
– Даже выпить спокойно не дадут, – посетовал Тео, утирая морду.
И вот тогда-то, под одобрительным взглядом Марго – Агилюльфо, присутствовавший тут же, держался на почтительном расстоянии, а ушами изображал букву V, время от времени изрекая какие-то суждения: по-древнегречески, думается мне, – мы с Тео и стали друзьями. Самыми лучшими, самыми близкими. Да, таковыми и оставались бы, не появись в нашей жизни Дидо.
Когда взошедшая луна посеребрила воды канала, я прогавкал Марго «до скорого!» – Агилюльфо к этому времени уже удалился, выписывая нетрезвыми ногами кренделя и бормоча какую-то чушь, что, мол, отныне жить будет в бочке, – а сам медленно побрел к дому, если словом этим подобает называть амбар, который я сторожил.
Повторю сказанное: я не блещу умом. И даже не очень смекалист. И годы, проведенные на Водопое, не способствовали ясности мыслей – они порой мчатся у меня, как вихри. И все же надо быть тупым как конь… да нет, я ничего плохого не хочу сказать: эти четвероногие – славные ребята, но в смысле сообразительности незамысловаты, как дверная петля, да, так вот, надо быть тупым как конь, чтобы не понять, какая судьба ждет бойца, если он не сумеет оставаться на высоте. Либо он свинтит вовремя от своего хозяина, либо его уберут. И закопают где-нибудь.
Но, понимаете, я не из тех, кто сбегает. Не та порода – у нас свои правила и понятия. Хозяин есть хозяин. Плох он или ничего себе, но мой вот, к примеру, вытащил меня, одиннадцатимесячного брошенного щенка, из клетки, где я томился вместе с другими бродягами. И я перед ним в долгу. Однако люди не умеют хранить верность так, как храним ее мы. Особенно если речь идет о собачьих боях. Ясно представляя свое будущее, вернее, отсутствие его, я припомнил, что, как говорится, болезнь легче предупредить, чем вылечить, и, пока от прожитых лет и скопленной усталости не стал полной рухлядью, которой место на свалке, надо показать, что прок от меня может быть не только на ринге.
Повторяю, я не больно-то смышленый пес. Но недаром же гласит древняя мудрость, что собак жизнь учит, а не книги. И потому я рассудил верно.
Случай представился мне однажды ночью, когда пара двуногих попыталась ограбить амбар моего хозяина. Я спал невдалеке, то есть одним глазком спал, а другим все видел, потому что уже очень давно больше часа кряду спать не могу, и мне труда не составило перемахнуть через изгородь, одного злодея обратить в бегство, а другого, ощерив грозные клыки, от которых тот затрясся, будто самого дьявола увидел, – притиснуть к стене. При этом я оглашал ночь басовитым лаем – воу! воу! – покуда на шум не выскочил мой хозяин с бранью на устах и с бейсбольной битой в руках. Потом, верный своему обыкновению решать проблемы без вмешательства полиции, воришку он избил самолично, а меня наградил телячьей костью. Не кость это была, а просто мое почтение.