Боевые потери - стр. 20

Я вытер ладонью обильно проступившей на лбу пот. Под моими пальцами упруго что-то спружинило. Обследовав, ощупав ещё раз лицо, я обнаружил, что под кожей у меня перекатываются маленькие желваки. Их было много, очень много. Такие же подкожные образования, катышки, обнаружил на предплечьях, на пояснице и паху. Мне бы испугаться, но мне как-то стало всё безразлично, единственное, что я хотел – так это пить. И ещё что-то мне надо было срочно сделать. Но вот что? Запах! Точно, этот знакомый запах, он поможет мне найти, поможет напиться. Да, напиться. Меня лихорадит, подёргивает от возбуждения, от вожделения. Я знаю, что надо делать, я знаю, куда надо идти.

Дверь заперта, меня закрыли. Я взялся за ручку и потянул – сначала легко – нет, заперто, тогда я поднажал, раздался хруст. В моих руках, пальцах, столько скопилось силы, что казалось я могу сдёрнуть дверь с петель, выломать вместе с коробкой… я придержал себе, не хотел, чтобы на шум пришли, поэтому я увеличивал усилие постепенно – и замок не сдюжил, язычок, разворотив паз, выскочил, и дверь, крякнув, щёлкнув, перестала быть мне помехой.

Не доходя десяти метров до поста медицинской сестры, я опустился на четвереньки и таким образом пробежал вплотную к будке, где сидел страж в белом халатике. Завернув на первом повороте, я встал на ноги. Мне нужно было в противоположное крыло этажа, там… А что там? Я не мог внятно ответить себе на этот вопрос, просто знал, что мне туда, и ни о чём другом я думать был не в состоянии. Вместо мыслей – одно огромное желание красного цвета. Чем ближе я был к цели, тем сильнее я становился.

Я пришёл в тупик. С виду – обычная стена, глухая, без намёка на дверь, но я знал, что это бутафория, за этой стеной продолжение. И я видел, что там, в комнатке сидят трое – три солдата, три цепных пса, натасканных на мясо нарушителей периметра. Для меня солдаты выглядели малиновыми силуэтами, зависшими в серой мгле. Они знали, что я пришёл, но не спешили поднимать тревогу, потому что для них я стал их офицером, командиром – лейтенантом Беловым. Я посмотрел туда, где под потолком, в углу, была спрятана камера скрытого видеонаблюдения. От меня не требовалось больше ничего – просто посмотреть в камеру. Часть стены, слева от меня, поднялась, образовав узкий проход.

Войдя внутрь, я сразу ударил. Один солдат стоял прямо у дверного проёма, вытянувшись по стойке смирно, вот его-то я и ударил – в горло. Он наклонил голову вперёд, словно собирался икнуть, а потом, облив меня кровью, хлынувшей изо рта, упал нам колени. Двух его товарищей по оружию я тоже забил до смерти. Они не сопротивлялись, не пробовали защищаться, а безропотно принимали от меня удары, пока не падали, чтобы уже не подняться. Закончив, я весь был перепачкан чужой кровью, моя одежда намокла, волосы свалялись, а кожа неприятно зудела.