Боевые асы наркома - стр. 22
– Заходи. – Мужчина посторонился, открывая дверь пошире и бросая взгляд вдоль пустынной улицы.
Оставить свой вещевой мешок пришлось на лавке у входа, как об этом недвусмысленно намекнули. Осторожность лишней не бывает, тем более у подпольщиков. Коган бросил вещмешок, в котором звякнули две консервные банки, и прошел в дальнюю комнату за ситцевую цветастую занавеску, за которой горела керосиновая лампа.
Здесь за столом сидело трое. И Борису нужно было очень быстро понять, кто здесь в какой роли и что собой представляет. Пароль он получил от Платова, и это был пароль не советского разведчика, а представителя штаба «мельниковцев»[1], прибывшего из Праги для координации действий. Инструкции в вещах Когана были настоящими и хорошо известными советской разведке. Таких посланников из штаба «мельниковцев» по Украине рассылались десятки, если не сотни. Установить, кого именно и в какой район направили, было сложно, и вряд ли кто-то стал бы это выяснять, учитывая, что до начала операции оставалось уж очень мало времени.
– Леонтий Вихор, – представился крепкий плечистый мужчина, приподнявшись из-за стола и протянув лопатообразную ладонь.
– Борис, – представился Коган. – Так меня и называйте.
– А это Павло Сухорук, – кивнул Вихор на бородатого мужичка, который открывал дверь и произносил пароль. – Он у нас тут за хозяина дома. Явочная квартира, если уж говорить вашим языком.
Коган уселся за стол, поблагодарил, когда перед ним поставили миску вареной картошки и тушеного мяса. Есть ему хотелось неимоверно. Он расспрашивал, сам отвечал на вопросы и уминал горячую картошку. Пару раз плеснули в стаканы «горилки», выпили за независимую Украину. Платов, отправляя группу на Украину, особое внимание обратил на речь. Он предупредил, что не надо стараться изъясняться на «украинской мове», которую, за исключением нескольких слов, никто из группы и не знал. В рядах украинской повстанческой армии были выходцы из самых разных территорий. Говорили так, кто как привык. И особых требований к применению именно украинского языка пока никто никому не предъявлял. Ну, может, за исключением самых ортодоксальных повстанцев в руководстве штаба.
Говорили в основном Коган и Вихор, да Сухорук все вставлял язвительные замечания и задавал очень много вопросов про штаб и его намерения. Двое других в основном молчали, изредка поддакивая. Коган ни на чем не настаивал и старался подать свой визит и документы не более как рекомендации штаба. Он старался больше склонить хозяев к мысли, что им здесь на месте виднее, как действовать и кого считать союзниками в своей борьбе. Но информировать представителя штаба они все же должны. Как должны и принять его посильную помощь опытного боевика.