Боевой разворот. И-16 для «попаданца» - стр. 33
Едва приземлился, смотрю, бегут уже. К «птичке» моей. Нездоровая какая-то суета, не нравится это мне. Дожидаюсь Фролова – они чуть подотстали – и направляюсь к Бате вслед за ним, замполит с Петраковым поспешают чуть позади. Фролов докладывает. Выходит, подарок мой точно под пролет угодил, и моста того больше нет. В целом виде, во всяком случае. Но растекаться по древу Батя не дал. Оказывается, есть еще мост, севернее того, что я притопил. Тоже железнодорожный, что у городка не то поселка Семятичи, и как раз по нему-то поезда вовсю и идут. С вышестоящими связь восстановилась, и едва успел Батя доложить о своей инициативе насчет моста предыдущего, как на него тут же навесили и эту задачу. Причем как положено в РККА. То есть сразу с матюками и расстрелятями. В армии инициатива воистину наказуема. Впрочем, не только в армии.
В общем, получили приказ, Фролов козырнул, и отправились мы обратно к своим «стрекозам». И тут на меня словно накатило. С утра словно обалдевший был, как-то машинально все шло, будто туманом подернутым. В смысле ощущений и чувств. А тут словно кол в сердце воткнули, аки вампиру Брема Стокера, был такой фильм… Нет, не как при инфаркте – было и такое в прошлой жизни, – но как бы не еще больнее. Вдвоем с Костиком. Ему от любимой жены, а мне от любимой прабабушки, минус головорез дедушка, которому теперь не родиться, минус отец и сестра, хотя сестра, может, и к лучшему… минус официальный прадед, профессор великого множества наук Юрий Сергеевич, что случайно подобрал беременную дюймовочку на Рижском, как ни странно, вокзале выстуженной уже Москвы, до которой та добралась неведомо какими путями, скоропостижно женился и отправился на новые поиски бог знает чего, оставив на нее квартиру, доверенность по зарплате и все такое прочее, минус все те мои родственники, версты коломенские, что успели-таки родиться в ТОМ будущем от брака юной баб Вари с 53-летним уже ученым обормотом, землепроходцем, геологом, искателем снежных людей, почти буддистом, йогом и все такое прочее, который, наверное, так и умрет теперь неокольцованным холостяком… Видимо, лицо у меня изменилось, и начинающий инженер человеческих душ, прихватив за локоток, зашептал доверительно:
– Константин, ты, это, не вздумай…
– Не вздумаю, Алексей Михайлович… Точно не вздумаю. Счет у меня к ним такой, что одного моста маловато будет. Да и двух – тоже.
Кажись, все больше выхожу из образа… Простого деревенского лоха… Ну и черт с ним. Примут таким, какой есть. Что я им, блин, Кеша Смоктуновский, роли из себя изображать? Бомбу, однако, уже навесили. Заправка тоже. Боеприпасы… Снова опускаю потную задницу на едва успевшую остыть подушку парашюта.