Бочка счастья (сборник) - стр. 21
Нас тогда удивило ее скромное жилье. Крошечная «двушка», но как там было тепло и уютно! Спал малыш, Збышек-младший. Збышек-старший хлопотал на кухне… Казалось, мы всегда дружили, а не впервые пришли в гости в этот дом.
И вот – письмо, которое попало к нам в руки спустя многие-многие годы.
«5 марта 1976 года. Варшава
Дорогая Анечка!
Только попрощалась с Аллой и Стаханом. Мы посидели, поговорили, как будто мы всю жизнь были друзьями. Во всем мы поняли друг друга. И даже Збышек все понял. Если не слова, то сердцем. Очень было хорошо – так легко и тепло. А мне казалось, что я побывала в Москве и вот-вот ты постучишь в дверь и войдешь к нам. И только наш Воробушек подкачал. Взял и не проснулся. Алла и Стахан посмотрели на него, только как он спал, и потом нас поругали, что ребенок голодный, – он, когда спит, делает вид, как будто кушает что-то вкусное.
Весит он уже 9 кг, сегодня ему 101 день пошел. У меня уже мускулы на руках растут – ведь я его ношу, поднимаю, одеваю, мою и т. д.
Пока здоров и весел – ест, разговаривает со мной по утрам и очень приятно смеется.
Анечка, большое тебе, огромное спасибо за пластинки. Збышек-старший сразу же спрятал пластинку со «Стенькой» и сказал, что никому не даст! Вот как.
После сегодняшнего вечера с Аллой и Стаханом я опять в хорошем «рабочем» настроении. Что значит встреча с хорошими людьми!
…Сегодня уже завтра. На ногах я с четырех ночи. В пять после обеда бегу на муки к зубному, а потом передам нашим друзьям Алле и Стахану маленький сувенир для тебя.
Целую крепко и очень жду весну и тебя.
Твои я и Збышки».
В этом письме – вся Анечка Герман. Ее теплота, доброта, внимание и нежность.
…И вот спустя годы происходит нечто удивительное и очень странное.
У нас – сольный вечер в Москве, в одном из домов офицеров. Зал полон военных курсантов.
Вначале спел Стахан. Потом выхожу я и начинаю петь одну простенькую песенку. Я ее почти никогда не пою, но тут…
В песенке – припев: «Любит – не любит, любит – не любит, любит – не любит, придет – не придет…» И, как только я начинаю петь это «Любит – не любит…», перед моим лицом что-то мелькает. Какая-то тень… И опять… и опять… Что-то кружится вокруг лица! Мне показалось, что это что-то вроде птички.
Припев я продолжаю, крутя головой, отмахиваясь от этого «что-то»…
Зал притих.
Припев кончился. Бабочка, а это оказалась огромная бабочка, улетает наверх, куда-то под потолок. Исчезает.
Я продолжаю петь. Во время запева, где, естественно, совсем другая мелодия и слова, чем в припеве, – все нормально. Никто не летает. Никто вокруг меня не кружит.