Блюстители - стр. 5
– Вы можете дать мне десять минут? – спрашиваю я у своего телефонного собеседника. – Мой клиент хотел бы покончить со своей последней трапезой.
Какое-то время мы препираемся и в итоге сходимся на семи минутах. Я благодарю позвонившего, заканчиваю разговор и сразу набираю на клавиатуре телефона другой номер.
– Ешьте побыстрее, – говоря я Дьюку Расселу. У него вдруг появился аппетит, и он громко пыхтит и чавкает, словно свинья у кормушки.
Человек, которому Дьюк обязан своим несправедливым приговором, – прокурор из небольшого городка, его зовут Чэд Фолрайт. Сейчас он находится в здании администрации тюрьмы в полумиле от меня и с нетерпением ждет наступления важного момента в своей карьере. Чэд Фолрайт полагает, что в 11.30 его вместе с членами семьи Брун и местным шерифом сопроводят к тюремному фургону, отвезут в строение, где находится помещение для исполнения приговоров, и отведут в комнатку с большим окном, задернутым занавеской. Вероятно, Чэд думает, что, если он окажется там, ему останется только дождаться момента, когда Дьюка пристегнут ремнями к носилкам и введут ему в вены иглы, после чего занавеску нарочито медленно, для драматического эффекта, отдернут.
Для прокурора нет большего удовлетворения, чем стать свидетелем того, как казнят преступника, для которого он добился обвинительного приговора и которого отправил в камеру смертников.
Чэду, однако, пока не суждено пережить эти волнующие эмоции. Я быстро набираю его номер, и он снимает трубку практически сразу.
– Это Пост, – произношу я. – Я сейчас в блоке смертников, и у меня кое-какие плохие новости. Одиннадцатый округ распорядился отложить исполнение приговора. Так что, похоже, вам придется ползти обратно в Верону, поджав хвост.
Фолрайт явно потрясен.
– Какого черта? – с трудом выговаривает он.
– Вы слышали меня, Чэд. Ваше дутое обвинение разваливается. Больше вам к Дьюку не подобраться. Хотя, надо признать, на сей раз вы, черт побери, были очень близки к тому, чтобы снять с него скальп. Одиннадцатый округ сомневается, что процесс над Дьюком Расселом можно назвать справедливым судом в обычном, общепринятом понимании этого выражения. Они отправляют дело обратно для повторного рассмотрения. Все кончено, Чэд. Извините, что не дал вам насладиться триумфом.
– Это шутка, Пост?
– Блок смертников – самое подходящее место, чтобы повеселиться. Целый день вы получали удовольствие от бесед с репортерами, а теперь порадуйтесь тому, что сообщил вам я.
Сказать, что я испытываю отвращение к своему телефонному собеседнику, – это не сказать ничего.