Блюстители - стр. 33
После моих слов Куинси закрывает глаза и качает головой, а затем произносит:
– Что же, когда увидите этот кусок дерьма, скажите ему, что я о нем еще не забыл.
– Если вы будете думать о мести, делу это не поможет, Куинси. Вы только себе нервы истреплете.
– Наверное. Но у меня много времени, а потому я могу размышлять о разных вещах. Вы собираетесь поговорить с Джун?
– Если она согласится мне что-нибудь сообщить.
– Готов побиться об заклад, что откажется.
Бывшая жена Куинси снова вышла замуж через три года после процесса над ним, затем развелась, потом вступила в брак еще раз. Фрэнки нашел ее – выяснилось, что она живет в Таллахасси и зовут ее теперь Джун Уокер. Судя по всему, ей удалось как-то наладить свою жизнь, связав ее с Отисом Уокером, электриком, работающим в студенческом городке университета штата Флорида. Живут супруги в районе, где селятся главным образом представители среднего класса, причем преобладают чернокожие. У Уокеров один общий ребенок. Еще у Джун пятеро внуков от детей, рожденных ею в первом браке, – внуков, которых Куинси, их дед, ни разу не видел даже на фото. После суда ему не доводилось встречаться и со своими тремя детьми – в его памяти они остались малышами, в этом смысле время для него будто остановилось.
– А почему бы ей со мной не поговорить? – произношу я.
– На суде она тоже наврала. Слушайте, Пост, они ведь все лгали, верно? Даже эксперты.
– Что касается экспертов, то я не уверен, что они врали намеренно. Скорее просто не имели никакой научной подготовки и не были компетентными специалистами.
– Да какая разница! Вы только подумайте. Черт побери, я отлично знаю, что Джун солгала. Она наврала насчет дробовика и фонарика. И еще когда сказала присяжным, что я находился где-то в городе в ночь убийства.
– А почему она это сделала, Куинси?
Он с недоверчивым видом качает головой, словно мой вопрос кажется ему глупым. Куинси откладывает трубку телефона, трет пальцами глаза и опять подносит трубку к лицу.
– Между нами ведь была война, Пост. Нам не следовало вступать в брак, а потом обоим чертовски нужен был развод. Во время процедуры развода Руссо здорово мне напакостил, а вскоре выяснилось, что я не могу платить алименты. Моя бывшая не работала и едва сводила концы с концами. Когда я начал задерживать выплаты, она стала подавать на меня в суд – иск за иском. Развод был тяжелым, но то, что последовало за ним, оказалось в сто раз тяжелее. Мы все больше ненавидели друг друга. Когда меня арестовали за убийство, я уже задолжал по платежам тысяч сорок баксов. Наверное, и сейчас все это на мне висит – хоть снова со мной тяжбу затевай, черт побери.