Блузка для первого свидания - стр. 13

Подследственный встретил их надменной улыбкой. Милостиво позволил осмотреть себя, измерить давление, температуру и взять кровь на анализ.

– Вы просили о медицинской помощи. На что конкретно жалуетесь? – Спросила Алла.

– На головную боль и нарушения памяти.

– У вас сильно зажат плечевой пояс, это могло спровоцировать головную боль, – вмешался фельдшер. – Нарушений координации у Вас нет. Температуры нет. Поставим обезболивающее. Когда анализ будет готов, назначим более точное лечение. В общем, я поехал на вызов, Алла Дмитриевна, а вы тут продолжайте.

Они продолжили. Подследственный помнил, какой на дворе год и месяц, а также мог предположить, сколько дней провёл в камере. Но на лице его время от времени появлялась неуместная, диковатая улыбка, что делало его действительно похожим на умалишённого.

Алла ощущала рядом с ним сильный физический дискомфорт, – тело реагировало напряжением, которое стоило большого труда расслабить. Тело кричало: "Убегай, он опасен!". Она так и поступила после того, как пациент выполнил тестовые задания.

– У вас практически всё в порядке с познавательными процессами, – сказала Алла, бегло просмотрев заполненные бланки. – Кратковременная память и внимание, по крайней мере, в пределах нормы. Возможно, провалы в памяти, на которые Вы жалуетесь, связаны с тем, что Вы пытаетесь защитить себя от шокирующих событий. Заключение будет готово послезавтра. Вы сможете с ним ознакомиться. Конвойный! Мы закончили!

Алла зашла в туалет, сполоснула руки, а затем поспешила выйти на свежий воздух. Позвонила Капралову:

– Миша, при беглом осмотре я вижу, что Дергачёв психически здоров. Есть выраженные акцентуации. И есть подозрение, что он подвергся… гипнотическому внушению, скажем так. Пахнет всё это дурно. Заключение будет позже. Всё, я домой. Ты, кстати, после общения с подследственными умывайся. И табельник заряди серебряными пулями. Ага, шучу. Ну всё, пока.

Нина бросила телефон на тумбочку и злобно уставилась в потолок, будто именно там находились все опостылевшие лица и факты, от которых невозможно освободиться. Разговоры с матерью всегда портили ей настроение. Вот и сейчас вместо того, чтобы дать дочери спокойно восстановиться, матушка полчаса жаловалась на свои хвори, пока Гриша занимался с педагогом в своей комнате. Ну, хорошо, что она согласилась присмотреть за мальчиком, в кои-то веки. Для этого надо было всего лишь оказаться избитой до полусмерти. Болело всё: кожа, мышцы, кости, – словно она распалась на запчасти, как старый велосипед, после сборки не желавший ездить. Может, и у неё обнаружились "лишние детали", которые врачи не стали использовать в её новой версии? Хорошо бы. Она бы с радостью выбросила кое-какие "довески". Только не получится. То, что она сотворила со своей жизнью, будет всегда жечь её, как этот рваный шрам от зубов на груди, похожий на клеймо. Нина отклеила стерильную повязку и уставилась на заживающую рану.